Соловецкая обитель
Прилепленный к Соловкам
Долго обходил стороной роман «Обитель» Захара Прилепина, в первую очередь из-за отношения к автору, но после рекомендации на литературном курсе решил-таки добавить его в свою длиннющую очередь для чтения.
Для меня Прилепин в первую очередь общественный деятель с сильно подмоченной репутацией. До «Обители» я не знал, что он ещё и писатель, хотя говорят, что он в 2017 году был «самым упоминаемым в российских СМИ писателем». Может быть потому, что он в этом же году основал НКО (мутноватую) для помощи жителям Донбасса?
Перед тем как переходить к собственно роману нужно сказать пару слов об авторе, так, мне кажется, станет понятнее почему роман и главный герой именно такие какие есть — неоднозначные. Приведу некоторые факты из его биографии, которые, опять же — как мне кажется, важны в свете моего рассказа. Основываюсь на Википедии, там более чем достаточно.
Член Центрального совета партии «Справедливая Россия — Патриоты — За правду». Основатель Движения и Гвардии Захара Прилепина. Член Центрального штаба Общероссийского народного фронта. И, неожиданно, заместитель художественного руководителя по литературной части МХАТа им. М. Горького.
Справедливорос и член ОНФ заявляет, что он национал-большевик. В 2012 выступал за отставку Путина, но после присоединения Крыма изменил своё мнение.
Участвовал в войне на Донбассе — как военкор, но потом стал и заместителем командира батальона спецназа по работе с личным составом армии ДНР, майором: «Конечной целью войны называл победу Донбасса через возвращение Малороссии и русского города Киева».
Все эти биографические факты хорошо перекликаются с романом о Соловках, о противоборстве заключённых и охранников, о переходе одной категории в другую. Мне кажется, точно отметил Дмитрий Быков: «Роман Захара Прилепина читается как абсолютно сегодняшняя хроника. (…) Там замечательный лейтмотив». К сожалению, не знаю про какой именно лейтмотив говорил Быков, на мой взгляд, их там несколько.
Герой Соловков
Что нас привлекает в чтении?
Огромная часть книг строится на том, что читатель главному герою сопереживает, а то и хочет попасть в его шкуру. Ну кто из подростков не хотел быть капитаном Бладом или Арабеллой? Путешествовать с героями Жюль Верна или обладать способностями молодого Максима Каммерера и изучать Обитаемый остров. Мы, читатели, хотели бы прожить жить этих героев, стать такими же смелыми, богатыми, удачливыми, красивыми и любимыми, как эти персонажи. Иметь возможность покорять сказочные вершины, изучать далёкие миры, путешествовать по всей матушке-Земле.
Даже антагонисты зачастую притягательны, харизматичны. Профессор Мориарти, хотя может быть и псих, всё равно интересен как персонаж, про него даже сложно сказать, что он совсем уж неприятен. Про Воланда из «Мастера и Маргариты» не сказать, что он чей-то антагонист, и даже не сказать, что полностью отрицательный персонаж, но можно утверждать, что он обаятелен и вызывает уважение.
Есть ещё трикстеры — персонажи, не подчиняющиеся общим правилам поведения, часто антигерои. Они хитры, лживы, легко обманут доверчивого человека, но их яркие черты притягивают в себе. Боги Локи и Один, Фигаро, Ходжа Насреддин, Лиса Патрикеевна, братец кролик, Швейк — это только самые известные нам трикстеры, всех не перечислишь, они есть в фольклоре всего мира. Не все хотят быть такими как они, но за их судьбой и приключениями приятно и смешно следить.
Главного же героя романа «Обитель» Захара Прилепина я не могу отнести ни к одной из этих категорий. Он не вызывает уважения, ему не хочется сопереживать, не хочется ему подражать, быть таким как он, он не харизматичен, он не трикстер. Он тряпка, флюгер, который не умеет контролировать свои мысли, чувства и даже слова. Совершенно несимпатичный тип, который при первой же возможности начинает зверски, зло и мерзко издеваться над своими бывшими надсмотрщиками, теми, кто раньше издевался над ним.
Мне видятся две причины, почему он такой. Автор несколько автобиографичен (потому я столько внимания уделил биографии автора, чего обычно не делаю) и/или такой характер нужен исходя из сюжетной линии, точнее из неумения/нежелания сделать плавно развивающийся сюжет — об этом будет сказано отдельно.
Можно ли с удовольствием читать роман, где рассказ ведётся от лица неприятной, противной тебе личности? Если при этом раскрываются его мысли и мотивы его поступков, повествование ведётся изнутри героя. Сложно, легче всего даются те места, где внутреннего мира персонажа максимально мало. Роман написан хорошим языком, хотя и говорят, с вкраплениями современного слэнга, что смягчает впечатление, но несколько раз хотелось плюнуть — как в прямом, так и переносном смысле.
Точки над и
Образ главного героя «Обители» долго не давал мне покоя и при чтении складывалось впечатление, что и сам автор его не слишком любит, что для автора персонаж — двигатель сюжета, с которым можно делать всё, что нужно, что захочется. Потому образ получается противоречивый, ломаный, его многогранность не складывается в один рисунок.
Остальные герои тоже не выглядят такими, ради которых Прилепин бы захотел написать книгу. Интересно посмотреть, как автор меняет имена прототипов своих персонажей, а прототипы есть у многих.
Главный герой без прототипа, если верить Википедии.
Начальника лагеря Прилепин, почему-то, до самого конца, в том числе рассказывая биографию реального человека, называет Эйхманисом вместо Эйхманса, сохраняя имя и отчество неизменными. Зачем эта одна лишняя буквочка я так и не понял. Чтобы не придрались к неточностям, что ли.
Сотрудница лагеря, играющая большую роль в сюжете, сохраняет реальное имя, в конце книги, в приложении приводится её дневник, который имеет немного общего с сюжетом книги.
Бывший начальник лагеря и ещё пара персонажей честно носят имена прототипов.
И только молодой Дмитрий Сергеевич Лихачёв выведен как эпизодический персонаж Митя Щелкачов. Чтобы не придрались наследники, что ли?
Так кто же главный герой для автора? Это я понял только в самом конце, где Прилепин решил рассказать биографии главных прототипов и… большую часть посвятил Эйхман(и)су.
Молодой и талантливый первый комендант Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН), реабилитированный посмертно — вот главный герой автора-сталиниста!
Но этот образец для подражания таков, что его не покажешь прямо, хотя из биографии видно, что Прилепин считал его гением, восхищается его личностью. Всё-то у него получалось, всё-то он умел, и сколько хорошего сделал!
Весной 1918 года демобилизован. Некоторое время работает слесарем на одном из петроградских заводов. (Всё умеет — хочешь бухгалтер, хочешь корректор, хочешь разведчик, хочешь слесарь.) Оттуда — внимание — переходит в отдел военного контроля при полевом штабе Реввоенсовета (РВС) республики.
У Эйхманса удивительная биография, побросало человека с юга на север:
2 июня 1922 года Эйхманиса переводят в Москву: ему предоставлено место начальника 2-го отделения (Средний Восток и Средняя Азия) Секретно-оперативного управления ГПУ при НКВД РСФСР. Ещё раз, на секундочку остановимся и спокойно отметим: двадцатипятилетний человек получает в оперативное наблюдение Средний Восток и Среднюю Азию — масштабы македонские.
В начале 1923 года Эйхманису предлагают должность в аппарате управления СЛОН — первого концентрационного лагеря, созданного Советской республикой на территории бывшего монастыря.
Чувствуете отношение автора к своему тайному главному герою?
Но массовый читатель не поймёт, если сделать Эйхманса центральной и, к тому же, положительной фигурой. Потому приходится вводить технического главного героя, маскировать своё восхищение к фигуре мягко говоря неоднозначной. Но из собственных поступков Прилепина видно, что он хочет так же жить.
Почти год много воюет: то есть периодически убивает людей, проводит ряд боевых операций, весь в делах, сфотографироваться в наградах некогда.
Это снова про Эйхманиса — Захар Прилепин успевает сфотографироваться и с автоматом и с наградами. Но как, чертяга!, ловко намекает на наличие наград у Эйхманиса!
Понимание того, кто любимец автора, кого он хотел бы вывести на главные роли, расставляет на места многое ранее непонятное, нелепое и неуместное в романе.
Слон да не тот
Разобравшись с героями «Обители» Захара Прилепина начинаешь понимать особенности не слишком правдоподобного сюжета.
Пока читал книгу, не раз задумывался, зачем автор так измывается над героем и посылает его то туда, то сюда. И ягоды практически как на воле собирает, и воланы — брёвна, сплавляемые по воде (не знаю откуда), — таскает, и в спортивную группу попадает, и на какие-то элитные посиделки с едой и выпивкой попадает, и лис кормит, и клады копает. И только к середине книги сложилось впечатление, что читателям проводят экскурсию по Соловкам, по СЛОНу — Соловецкому лагерю особого назначения.
Здесь многие в первые же три месяца опускаются — либо становятся фитилями, либо идут в стукачи, либо попадают в услужение к блатным, и я даже не знаю, что хуже. Вы же, я наблюдаю, ничего особенного не предпринимая, миновали все эти угрозы, будто бы их и не было. Труд вам пока даётся — вы к нему приспособлены, что редкость для человека с умом и соображением. Ничего не принимаете близко к сердцу — и это тоже завидное качество. Вы очень живучи, как я погляжу. Вы задуманы на долгую жизнь. Не будете совершать ошибок — всё у вас сложится.
Главный герой — экскурсовод, который на своём примере показывает, как живёт лагерь под руководством Эйхманиса, как много всего делается. Показывает, что люди, конечно, тяжело живут — это нельзя не показать, но есть много мест, где легче, где заключённые занимаются серьёзным производством, разведением животных, спортом и даже наукой. Могут вызвать с воли маму, чтобы заботилась о.
О, наш начальник лагеря очень любит флору и фауну. Знаете, что здесь организована биостанция, которая изучает глубины Белого моря? Что по решению Эйхманиса лагерники успешно разводят ньюфаундлендскую ондатру, песцов, шиншилловых кроликов, чёрно-бурых лисиц, красных лисиц и лисиц серебристых, канадских? Что здесь есть своя метеорологическая станция? В лагере, Артём! На которой тоже работают заключённые!
Сюжета, развития героя нет, так как не это важно, нужно просто описать обстановку во всём разнообразии. Важно то, что прямо не покажешь. Именно потому автор постоянно скатывается в чуть ли не в сочувствие к чекистам, к администрации лагеря. Много раз проскакивает ощущение, что Прилепин заставляет себя не писать о чекистах положительно, но ему это не всегда хорошо даётся. И потому же главный герой легко превращается в такого же изверга, как и его сторожа.
«Как он догадывается, Артём, что мы его не выдадим? — риторически, с легчайшей самоиронией поинтересовался Василий Петрович. — Неужели у нас такой никчёмный вид? Я как-то слышал, что взрослый мужчина, не способный на подлость или, в крайнем случае, убийство, выглядит скучно. А?»
Раздвоение автора приводит к тому, что интересный материал, описанный отличным языком, теряет существенную часть привлекательности.
Ненавидят ведь не из-за чужой дурноты, а из-за своей пустоты куда чаще…
Соловки не мои
Может показаться странным, что я столько эмоций посвящаю Соловкам и «Обители» Захара Прилепина, но тому есть три причины.
1) Тема оправдания насилия, человеческой жестокости сейчас актуальна не менее, чем в другие времена. Тема переписывания истории — туда же, о том же. И она ещё ближе мне тем, что это издевательство над наукой, хотя спор о том, можно ли считать историю наукой, ведутся бесконечно. Нельзя оправдывать и точка, чтобы хорошего эти люди не сделали в других областях, в другим местах.
Приравнивая палача и жертву, как это делает Прилепин, нельзя возвысить ни одного человека, можно только показать, что, словами автора, «растерявший собственную силу чужой воли оценить не в состоянии». Что жесткий человек не в состоянии оценить доброту другого человека.
Артём даже не смотрел, что происходит, только слышал, что бьют по живому и беззащитному с тем ужасным звуком, к которому он так и не привык к своим двадцати семи.
2) Я сам побывал на Соловках, пусть очень недолго, один неполный день, но отлично помню здание у самого причала, где, как говорили, было лагерное начальство. Каменное здание с пустыми окнами — несмотря на выгодное местоположение никто, видимо, не хотел его занимать, использовать здание лагерного начальства. Спустя столько лет, когда поток туристов делал выгодным разнообразный бизнес на островах.
И помню крест у подножия Секирки.
Дорожки внутри монастыря были посыпаны песком, повсюду стояли клумбы с розами, присматривать за которыми были определены несколько заключённых. Артём иной раз на разные лады представил себе примерно такой разговор: «На Соловецкой каторге был? Чем занимался? — Редкие сорта роз высаживал! — О, проклятое большевистское иго!»
3) Последнее, возможно, не так важно, как два предыдущих пункта, но СЛОН известен мне из семейных поисков. Своего прадеда я нашёл в списках заключённых СЛОНа, но, похоже, это ошибка. Он там действительно бывал, но в составе учёных, приезжавших к Эйхмансу в биосад и прочие северные научные чудеса. Что удивительно, в самом конце книги его упоминает Прилепин, как профессора ЛГУ, хотя, насколько я знаю, он не был сотрудником ЛГУ — им был мой дед.
Запутанная история, про которую, к сожалению, очень мало что известно. Хотя вот тут нашёл источник о том, что он посещал Соловки в 26-м году. А Прилепин взял список, видимо, из другого распространённого в интернете материала. По другим данным в то время прадед был не профессор, а доцент… Ну вы поняли — есть и личные причины.
Три фрагмента
Чтобы уж окончательно закончить с зацепившим меня романом, приведу три цитаты с комментариями.
Питерцы хорошо знакомы с мемами про расчленёнку. Оказывается, это совсем не ново. Вот про одного петербуржца у Прилепина:
— Бандит Шафербеков. Порезал жену, сложил кусками в корзину и отправил по вымышленному адресу в Шемаху.
А читая вот эти строки:
— Колесо истории едет мимо целых народов, а нас задело заживо, — отвечал Мезерницкий владычке. — Мы лечим раны, — и снова показал на радужный стол и покачивающиеся напитки.
— …Переехало! — в тон Мезерницкому добавил Граков, видимо, имея в виду колесо истории.
— Нас всех намотали на это колесо, — продолжал Мезерницкий, степенно кивнув Гракову в знак согласия. — Не поймёшь, где голова, где зад, руки-ноги торчат в разные стороны, один глаз вытек, другой всосало в черепушку, и он там плавает, между мозгом и носоглоткой, боясь выглянуть наружу, но!.. Но, друзья мои!
я не мог не вспоминать песню Наутилуса Помпилиуса «Колеса любви«:
Чингисхан и Гитлер купались в крови
Но их тоже намотало на колеса любви
Ну и последняя цитата уже из той части романа, где автор рассказывает биографию Эйхманиса:
Первую зимовку вместе с Эйхманисом в бухте Варнека провели 132 человека, из которых 100 человек являлись заключенными: уголовниками и политическими. И ещё 25 — вольнонаёмными.
То есть с Эйхманисом прибыло всего шесть человек чекистов.
В команде Колумба было гораздо больше приличных людей. А они ведь не в Арктику плыли.
Читал и думал: так сколько было приличных людей (у Колумба 40 человек команды)? Кого за них считать, чекистов, что ли? Как по мне, так политические скорее приличные. У меня нет ответа, но становятся понятны предпочтения Захара Прилепина.