Один день Перчика Папиросника

Проснулся я сегодня как по расписанию. Похоже, нас каждый день будят в одно и то же время, причём не с самого утра, так как солнце уже вовсю светит. Удивительно! В этом году каждый день ясно! Ни одного пасмурного дня не помню. А вот в прошлом году… хотя память уже стала подводить, честно говоря, не всё помню, но, кажется, в прошлом году много пасмурных дней было, дожди часто шли. Давно это было… ещё до операции.

Что-то я раскис, надо утренней разминкой заняться и немного понежиться на солнышке. Так что у нас с дыханием? Опять сбилось, надо восстановить, а то следующей ночью опять плохо станет. Солнце так тепло светит, так хорошо!

Но что это?

Скрипнула дверь, слышу двое идут! Опять! Лучше я замру, может не заметят, а то вот в прошлый раз так же зашли двое, тоже утром дело было, а потом сосед пропал. Делааа! Тссс! Подходят.

— А этот похоже ничего, как думаете, док?

— Да, профессор, мне кажется, операция в этом случае прошла успешно. Видите как форма изменилась?

— Как у образца, точное совпадение.

Интересно, это они про меня, что ли? Что это у меня изменило форму? Вроде всё как должно быть, никаких отклонений.

— Но нужно ещё посмотреть пару недель, может мозаика вылезти.

— Думаю, что это маловероятно. Так хочется уже попробовать!

— Но-но! Подождите! Дайте ещё пару недель, сделаем несколько тестов, а там уже будем проверять.

Что они такое задумали? Что пробовать? Какие тесты? Не нравится мне это… но ещё две недели есть, успею ли? Слышишь? Кажется, собрались уходить. Фуф, в этот раз пронесло, можно расслабиться. Солнечные ванны — это прекрасно.

Ещё кто-то идёт. О! Воду несут, наконец попью. Буль-буль… разливается водичка, как хорошо. Только сейчас понял, какая была жажда. А сейчас хорошо, возвращается тонус, приятно.

Надо торопиться, а то эти двое, док и профессор, вернутся и со мной как с соседом — был да не стало. Возраст уже такой, кому мы нужны. Ого! Опять двое идут, плохо, обычно они вечерами не ходят.

— Смотри Людочка, какой у нас тут.

— Борька, а кто это?

Фуф, это другие, не должны трогать, санкций, так сказать, не имеют.

— Мы его называем Перчиком Папиросником, ну помнишь из «Поминальной молитвы»?

— Какое странное имя!

— Глупенькая! Отличное имя! Это же острый перец, горький сорт вида Cápsicum ánnuum, которому вставили плазмиду с генами табака. Теперь это растение даёт плоды, в которых не только острота, не только капсаицин, но и никотин. И в листьях должен быть никотин и капсаицин. Это мы ещё не проверяли, ждём, когда созреет — концентрация должна стать выше. Здорово, правда?

Я так и ахнул! Значит вот какую операцию проводили, а я-то старый дурак… Значит вот чем это я таким теперь пахну, а думал из операционной запах остался. Куревом пахну — фу гадость.

— А зачем такое нужно? Острый перец — это хорошо, но без никотина. Или предполагается, чтобы его курили?

— Курить острый перец? Нее, это перебор! Это не прикладной образец, просто эксперимент: хорошо ли встраивается плазмида с генами табака в другие растения. У профессора рос в огороде острый перец — сажали как сладкий, а выросло это — вот он его и взял для эксперимента. Ещё в прошлом году это растение, ну не совсем это, но генетически — это, он был самым обычным перцем, а в этом году — достижение науки!

— Романтик мой! — Засмеялась Люда и быстро поцеловала Борю в щеку.

Вот оно как! Вот почему в прошлом году было не так солнечно, как в этом… дуралей, как есть дуралей… Ну и ладно! Всё равно я должен успеть выполнить свой долг: пять перчиков уже висят, скоро начнут спеть. Нужно торопиться! Расправить листья, подставить их свету, пусть и не солнечному. Нужно больше сахаров направить на плоды, чёрт с ними с новыми листьями — уже не успеют. Зато пять моих сладеньких, то есть горькеньких, перчиков вызреют к сроку. Пусть и с никотином — тьфу на этих учёных!