Магия наизнанку

Том Кори проснулся раньше положенного и не сразу открыл глаза. У него было смешанное чувство: радостное, так как начинался его день рождения, печальное, так как в его возрасте, одиннадцать лет — достаточно много, с каждым годом праздник становился всё печальнее. Всё ближе тот момент, когда детский дом выбросит тебя в большой мир и ты останешься один.

Тома так и не усыновили, и с каждым годом шанс, что усыновят, становился всё меньше. Так что он ничего не мог сделать — его выставят из этого знакомого и родного мира, в непонятный и страшный, куда ему совсем не хочется.

Возможно ему очень повезло с детским домом, с приютом, но он полюбил это место. Пусть его до сих пор изредка избивают старшие — за его худосочность, — пусть он значительно ограничен в свободе, чего, на самом деле он не замечал, но жизнь тут неплоха. Том никогда не бил и не издевался над младшими, но они сами при случае делились с ним ништяками, а он им даже иногда помогал, защищал от некоторых старших. Том за одиннадцать лет привык к такой жизни, освоился и ему не хотелось её менять на какую-то другую. Но сегодня и не нужно, подумал он, и смело открыл глаза навстречу дню рождения.

Подарков рядом с кроватью, конечно, же не было, но Том на них и не рассчитывал — какой дурак оставит без присмотра подарки. Если что-то и подарят, то лично, может быть воспитательница подарит — она точно знает о его дне рождении, ей положено. Но и без подарков сегодня хороший день — по неписаным правилам приюта в свой день рождения можно то, что обычно категорически запрещается, теми же неписаными детскими законами. Вот уж развлекусь, думал Том, пока одевался.

В спальне ещё почти все спали, мальчик натянул брюки и футболку и уже собирался тихонько выскользнуть из спальни с ботинками в руках, когда увидел главную воспитательницу в дверях. Инстинкт самосохранения быстро научил всех детей в детдоме понимать эмоции взрослых по выражению лица — сейчас это лицо ничем не угрожало, но было весьма удивлённым, что заинтриговало Тома. Воспитательница поманила его рукой.

— Том, с днём рождения, — закрыв дверь в спальню начала мисс Мэри, — у меня есть для тебя подарок, но я его не захватила с собой. Тут для тебя два письма.

Само по себе то, что Тому кто-то написал письмо, да ещё и бумажное, было событием выходящим за всякие рамки, а то, что пришло целых два письма — это совсем невероятно, но на этом невозможное не закончилось. Конверты оказались цветными: одно письмо глубокого синего цвета, а второе — ярко-алое. Глаза у мальчика загорелись — такого приключения у него ещё ни разу в жизни не было. Он практически вырвал письма из рук воспитательницы и бросился прочь из здания. У него было любимое укромное место в ветвях древнего бука, где можно уединиться и насладиться этими загадочными письмами. И он не хотел с этим тянуть.

Всего пару минут потребовалось мальчику, чтобы забраться на дерево, устойчиво угнездиться там, проверить, что никто не помешает ему, и, наконец, внимательно изучить письма. Красный конверт оказался скучноватым: обычная цветная бумага среднего качества, лаконичная надпись, говорящая куда и кому нужно доставить письмо, обычная марка с королевой и никакого обратного адреса — придётся дождаться открытия, чтобы понять от кого письмо. Синий конверт оказался интереснее не столько высококачественной бумагой, столько красивым гербом на бумаге и необычной маркой — то и другое Том видел в первый раз. На гербе красовалась какая-то незнакомая мальчику птица и по кругу шла надпись, но столь изысканным шрифтом, что Том не смог ничего разобраться. Обратного адреса тоже не было. Загадки! Глава мальчика так и горели — вот это приключение!

Он осторожно вскрыл синий конверт и развернул лист толстой белёной бумаги, на которой сидела та же гербовая птица, а под ней следующие строки:

Колледж Высшей тёмной магии и некроманства

Дорогой Том Кори!

Мы рады проинформировать Вас, что Вы являетесь магом и имеете честь быть приглашённым в наш Колледж для обучения всем уровням Тёмной магии. Мы знаем о вашем финансовом положении, потому для принятия приглашения Вам достаточно приложить два пальца к печати и сломать её. Просим не откладывать решение и принять предложение до 1 августа сего года.

Искренне Ваш,

директор Колледжа Джеймс Смит

Под этим коротким текстом Том действительно нашёл печать красно-коричневого цвета с двумя местами для подушечек больших пальцев и ломанной кривой посередине, подписанной словами «Сломать тут». Чтобы это значило, подумал мальчик, ничего не понял. Радость приключения несколько угасла — приключение должно быть увлекательным, а для этого обязано быть понятным, иначе сплошное мучение. Ну ладно, а что во втором письме? Он также осторожно вскрыл его и развернул лист самой обычной бумаги для принтера:

Колледж светлой магии и ведовства

Дорогой Том Кори!

Мы рады проинформировать Вас, что Вы являетесь магом и приглашаем Вас в наш Колледж для обучения светлой магии, уверены, что Вам у нас понравится. Для принятия приглашения Вам достаточно приложить два пальца к печати и сломать её. Просим не откладывать решение и принять предложение до 1 августа сего года.

Искренне Ваш,

директор Колледжа Адам Вильсон.

У Тома глаза полезли на лоб. Что же это такое? Розыгрыш, что ли? Два практически идентичных письма, говорящие о какой-то магии, причём разной, и обучении в каких-то колледжах. Что это за чушь вообще такая? Мог ли кто-то из друзей его так разыграть? Вряд ли, им бы фантазии не хватило, чтобы сделать такие конверты, письма, непонятный герб. Да и откуда столько денег на дорогую бумагу, конверты и марки. Нет, вряд ли розыгрыш, всё слишком натурально. И что мне делать? Мальчик уставился на два раскрытых письмо у себя на коленях.

Если это розыгрыш, то можно сделать вид, что я ничего не получал, и дождаться пока у кого-нибудь лопнул нервы. А если нет? Нужно сломать печать, или обе, и сделать вид, что ничего не было: если розыгрыш, то дождусь вопросов про письма от тех, кто его затеял, а если нет — значит всё правда и… Что будет после «и» Том не знал. Какую же печать сломать? Он ещё раз прочитал оба письма и первое ему чем-то не понравилось. Да и некроманты эти… не хочу по кладбищам болтаться, сломаю печать красного письма, подумал Том. Подумал — и тут же сделал задуманное. Печать сломалась легко, как печенье «Мария». И ничего, подумал мальчик, ожидавший какого-нибудь взрыва, дыма или громкого звука. Значит розыгрыш, подумалось ему, но тут он увидел, но на бумаге проступают слова:

Спасибо за выбор нашего колледжа! Вас заберёт Лара Джонс, ожидайте.

Надпись, которая сначала была обычной чёрной, несколько раз поменяла цвета, от красного до зелёного и обратно, и пропала. Том протёр глаза — не показалось ли? Письмо было таким же как и раньше, только на печати появилось несколько трещин. Он потрогал печать и она рассыпалась в пыль. Вот дела! И что теперь делать?

А ничего не делать, жить как жил, может быть всё-таки розыгрыш. Вдруг друзья скинулись и устроили мне такой крутой розыгрыш. Хватит тут сидеть, пора бежать на завтрак, а то он уже скоро закончится! Ушки мои, лапки мои — сколько же уже времени!

Том быстро запихнул письма в карман, слетел с дерева и бросился в столовую — пропускать завтрак в свой день рождения он категорически не хотел.

…

Сразу после обеда к Тому подошла мисс Ванесса, которая обычно работала во дворе, помогала садовнику, и сказала, что его ждут на скамейке около главного входа. Кто ждёт она не стало уточнять. Сердце чуть не выскочило из груди мальчика: может быть это та самая Лара Джонс?

Он бросился по длинному коридору к окну, выходящему на дорогу к приюту. Действительно его ждали: на второй от здания скамейке, справа от дорожки, сидела девушка не сильно старше самого Тома. Лет 16-17 определил мальчик — ещё один навык, прививаемый всем в детдоме. Лица издали не разглядеть, но мальчику сразу понравилась её белая кофточка с глубоким треугольным вырезом, алая юбочка не доходившая до колен и, он не сразу заметил, лёгкие бежевые туфельки на тонком каблуке — их было видно, так как девушка откинулась на скамейке и вытянула ноги. Глубокий вырез кофты и внушающий уважение размер груди привлекли уже много старших мальчиков, которые мелкими шажками окружали девушку, пока ещё боясь заговорить с ней. Том понял, что нельзя терять ни секунды и сломя голову побежал к лестнице.

Когда он выбежал на гравий дорожки, мальчики уже стянули круг вокруг девушки в плотное кольцо  и бросали на неё не очень приятные взгляды. Кто-то лузгал семечки, кто-то ковырял ногтем между зубов, кто-то просто сплёвывал на газон, но все как единым сознанием похотливо смотрели на это крайне необычное, светлое и воздушное, смелое и свободное, явление у себя во дворе. И начали задавать типичные вопросы:

— А как вас зовут?

— Хотите мы вам тут всё покажем?

— Не хотите развлечься? С нами будет весело, зуб даю!

— А что вы тут делаете? Ждёте кого-то?

— Может быть вы меня ищете? Я готов, берите!

На всё это девушка отвечала только улыбкой, она смотрела в глаза каждому, но ничего не предпринимала, хотя видела, что кольцо всё сжимается.

— Привет, Томми! — Воскликнула девушка, когда мальчик с большим трудом протиснулся в первые ряды. — Как дела?

— Привет. — Неуверенно поздоровался Том. — Хорошо дела.

Его первый раз назвали Томми и ему это понравилась. Да и девушка вблизи ему понравилась ещё больше: и короткие каштановые волосы, которые казалось слегка небрежно спутаны, и немного вытянутый овал лица, и, особенно, большие карие глаза с длиннющими ресницами, которыми девушка регулярно взмахивала, чуть-чуть при этом напоминая куклу.

— Ты же Том Кори, я права?

— Да, а вы Лара Джонс?

Вокруг стояла мёртвая тишина, никто не понимал откуда эта соблазнительная, и взрослая, девушка знает малявку Тома и, важно, откуда он её знает. Важность Тома выросла несказанно.

— Ты прав, я Лара. Ты готов?

— К чему? — Опешил Томми.

— Ты же сломал печать. К тому, чтобы идти в колледж.

— А меня отпустят? — Первая мысль, что пришла к мальчику. Вдруг эта симпатичная девушка не сможет его забрать, так как у неё нет каких-нибудь важных документов, без которых его не выпустят из детдома. Вон у неё и сумочки-то нет. Ох, не к добру это.

— Конечно! Уже всё устроено. Так ты готов?

— Ну… — Мальчик стал вспоминать, что из вещей он бы хотел забрать. — Что вот так просто можно уйти?

— Да, конечно. — Засмеялась девушка. — Тебе ничего не нужно, мы в колледже подберём тебе форму, всю одежду и обувь, выдадим учебники, всё необходимое получишь, не волнуйся.

Том умел быстро принимать решения, это много раз спасало его от окунания в унитаз и прочих мало приятных процедур. Терять ему нечего, никаких ценных вещей он не накопил, если не считать заветной монетки под левой ножкой кровати, но что монетка, когда его ждёт девушка, готовая увести его в какой-то колледж, где ему дадут столько всего. О магии он пока и забыл.

— Хорошо, мисс Лара, тогда я готов. — Он расправил плечи и поправил на себе старенькую футболку с выцветшим принтом.

— Называй меня просто Лара, — девушка снова весело засмеялась. Казалось, она совершенно не замечала угрозы, исходящей от окружающих парней.

— А нас собой не возьмёте, милая барышня? — Осклабился один из самых старших парней, который буквально через несколько месяцев должен был покинуть приют.

— Да, возьмите, с нами вам будет веселее.

— Просто незабываемо!

— На что тебе эта сопля? Он же не мужик, так… сопля на палочке.

— А ну разойдитесь и не мешайте! — Лара скомандовала громко, но не крича, спокойно и уверенно. Что-то в её голосе было такое, что мне парни расступились и молча дали пройти. Больше никаких скабрезных предложений не поступало, все как зачарованные смотрели как девушка, взяв за руку Томми, покинула территорию детдома.

…

— Хочешь перекусить?

— Конечно! — Хотя мальчик совсем недавно ел, но сильные переживания вызвали в нём сильный голод. Да и как можно Ларе ответить нет.

— А ты какую еду предпочитаешь?

— Не знаю, нас всегда кормили одинаково…

— Так ты не был ни в каких ресторанах и кафе?

— Нет, не был, нас не пускают в город.

— Эх, тогда я знаю куда мы пойдём. Есть один ресторанчик на крыше высотного здания, там вкусно кормят, отличный вид и можно сесть с краю, где никто не услышит, о чём мы говорим. Нам ведь нужно поговорить, Томми, да?

— Наверное…

Мальчик настолько увлёкся изучением неизвестного ему мира, настолько его переполняли эмоции, что он совершенно забыл о том, куда он шёл, зачём, с кем и почему. Он совершенно забыл о магии, колледже — обо всём.

— Вот, нам сюда, пошли.

— Мисс Лара, то есть Лара, а почему именно вы меня забрали из приюта?

— Почему ни кто-нибудь более солидный, в возрасте, да? Потому, что им всем, этим солидным, не хватает времени, чтобы заниматься детьми. Я же — выпускница колледжа, специализируюсь на социальной работе, у меня это что-то вроде летней практики. — Не увидев понимания в глазах у мальчика, она постаралась объяснить. — В будущем я буду работать с сиротами, одинокими бабушками и дедушками, матерями одиночками, а сейчас обучаюсь этому на практике, на тебе учусь.

Такого смеха как у Лары Томми раньше никогда не слышал, он ему очень нравился, но повторить не получалось — слишком зажато получалось, не так откровенно весело и легко.

— Учитесь, значит, на мне. И не стыдно?

— А тебе, Томми, что не нравится, что ли?

— Да нет, просто…

— Ничего, скоро ты всё поймёшь, у нас в колледже хорошо! Даже немного жалею, что окончила его и покидаю его стены.

— А я не жалею, что покинул стены детдома.

— Да уж, у вас там не все такие симпатичные как ты. Но давай немного помолчим, тут слишком много народа, вот сейчас поднимемся на лифте наверх, сядем за столик, тогда и поговорим. Хорошо, Томми?

— Окей, Лара.

…

Когда девушка показала за каким столом они будут сидеть, Том сразу же бросился к краю площадки — такого вида он ещё не встречал и вообще так высоко над землёй он никогда не был.

— Не выходите за поручни. — Предупредил его официант, но он его не слышал.

— Не волнуйтесь, я за ним прослежу. — Успокоила Лара официанта и сделала заказ на двоих.

Когда Томми насмотрелся и вернулся к столу, Лара, улыбаясь своей солнечной улыбкой, спросила:

— Ну, что Томми, спрашивай, что ты хочешь узнать?

— Всё!

— Какой прыткий! — Снова этот неподражаемый смех. — Задавай вопросы, что хочешь спросить?

— Не знаю… столько всего непонятного, всё непонятно. Откуда начинать-то?

— Начни с начала.

— Хорошо. Почему два письма?

— Два письма? А! Ты про два пригласительных письма из колледжей. Это скорее традиция. Мы соревнуемся за учеников, но, на самом деле, к одиннадцати годам всё уже предрешено и реального выбора нет.

— Не понимаю.

— Да, тут так просто не объяснить, но можно начать вот с какой стороны.

И тут Том Кори узнал очень много. Он успел, не отрывая глаз от Лары, съесть суп и второе, прежде чем она закончила говорить. Мир, оказывается, совсем не такой, как он думал. Всё значительно сложнее, но, возможно, в чём-то и проще, чем он думал.

Мальчик всегда знал, что есть хорошие и плохие поступки. Он уже несколько лет назад понял, что такое деление не всегда однозначно: кому-то хорошо, а кому-то и плохо, смотря с какой стороны посмотреть. Он легко воспринял идею, что обычным людям практически невозможно понять, какой именно знак имеет их тот или иной поступок. Вот ты даёшь несколько монеток бездомному у метро, он на них купит себе хлеба с колбасой и не умрёт ближайшей ночью от холода и голода. Если же дашь ему всю сотню, то он напьётся и спьяну упадёт в реку, утонет. Ты никогда не знаешь, где пройдёт эта грань между добром и злом. Лишь изредка можно понять, что планируемый поступок будет однозначно хорошим или плохим.

Человек за свою жизнь делает огромное количество тех и других поступков, но обычно одни из них преобладают, в силу характера человека, его взглядов и мировоззрения. К одиннадцати годам, обычно, это преобладание становится однозначным — именно потому в этом возрасте детей приглашают учиться в том или ином колледже, уже понятно, какую сторону силы он выберет. По традиции посылается два формальных письма, чтобы ребёнок не чувствовал принуждения, что его заставляют выбирать определённую сторону.

Чем маги отличаются от людей? Откуда они берут свою силу? Эти вопросы больше всего волновали Тома. И больше всего его удивили ответы на них. Маги практически ничем не отличаются, они лишь могут использовать ту силу, которая есть у каждого, остальные не обладают этой способностью и всё. Как не все умеют сворачивать язык трубочкой, шевелить ушами или умножать пятизначные числа в уме. Маги — это те же самые люди, просто имеют особый дар. Как некоторые умеют ходить по канату или стрелять в глаз белки со ста шагов. Ничего особенного, ничего уникального.

В источнике силы тоже нет ничего сверхестественного, удивительного. Каждый поступок, каждое осознанное действие создаёт силу, которую маги и могут использовать. Добрый поступок создаёт светлую энергию, плохой поступок — тёмную. Чем больше ты делаешь хорошего, тем, если ты светлый маг, у тебя больше силы. И наоборот: тёмным магам нужно насаждать зло, чтобы копить свою силу. Если ты выбрал свою сторону силы, то энергия другой стороны в тебе перестаёт копиться. Если ты с детства добрый и помогаешь другим, то с высокой вероятность ты станешь светлым магом — просто потому, что в момент посвящения у тебя будет больше светлой энергии. Никаких хитростей, никакой подковёрной игры.

— То есть мне нужно делать добро, чтобы стать сильным магом? — Спросил Томми, доедая вторую порцию мороженого.

— Да! Вот видишь, ты всё понял, всё просто, да ведь, Томми?

— Не совсем… а как я узнаю, что нужно делать, если не понимаю, не могу знать, какой именно поступок будет засчитан за добрый, за какой мне дадут силы.

— Никто не даёт силу, ты сам её создаёшь своими поступками, дурачок. — Усмехнулась Лара, — это типичная ошибка, даже не только у новичков, вроде тебя.

— Ну так, как мне понять, где будет добро, а где нет?

— Вот это самое понимание и отличает обычных волшебников, от великих. Ты можешь накопить за детство огромное количество энергии, таких случаев много, а потом потратить её, слить на какую-нибудь ерунду, и всю оставшуюся жизнь быть, пусть даже отличным волшебником, но без больших запасов энергии. К сожалению, таких примеров много, кто-то даже кончает жизнь самоубийством, из-за того, что не может понять, где добро, где зло. Вот так вот. Все маги тратят энергию очень осторожно, так как не знают, когда смогут восполнить её запасы, поэтому не следует сразу же тратить всю энергию, в первый год обучения в колледже детей  вообще не учат как использовать силу, сначала нужно научиться правильно её направлять, научиться работать с умом, сознанием, собственными мыслями. Иначе всё может кончиться плачевно.

— А у тёмных волшебников так же или проще?

— Конечно, так же: они тоже не знают, когда творя зло совершают добро. У них тоже случалось, хотя и реже, что сильные волшебники тратили огромные запасы магической энергии и не получали взамен ничего, так как оказывалось, что в отдалении, на длинной дистанции, их поступки приносят одно благо. Как они рвали на себе волосы и топтали кепки!

— А я смогу стать сильным волшебником, у меня будет много силы? А сейчас у меня много энергии?

— Этого никто не знает. Ты можешь в какой-то момент всё потратить, а потом, хоть через двадцать лет, сделать что-то хорошее и снова стать сильным магом.

— А для накопления магической энергии нужно что-то хорошее делать с помощью магии?

— Нет, конечно! Не важно как, лишь бы хорошие поступки. Чтобы перевести бабушку через дорогу обычно не нужно магическая сила.

— А если это не та бабушка?

— Какая не та? — Снова заливистый смех. — Не выдумывай, уверена, что ты всегда будешь переводить через дорогу тех бабушек и всегда будешь сильным магом. Сильнее меня. Есть в тебе что-то, что заставляем меня так думать. Не знаю что, но уверена.

— Хорошо, если так.

— Нам пора, мой дорогой Томми, будущий верховный волшебник, председатель муниципалитета, нам пора в колледж, мы и так несколько подзадержались. В путь!

— Куда это в путь?

— Вот, смотри!

И он увидел.