Вневременная Дюна

Соберу все посты о перечитанной в 2025 году «Дюне» Фрэнка Герберта в одном месте, чтобы не потерять, чтобы была одна ссылка на всё. С минимальными правками и добавлениями.

Только и говорят что о Дюне

Не только, но всё же. Дени Вильнёв собирается снимать ещё один фильм, недавно вышел сериал по миру Дюны — не смотрел и не буду, мне хватило длинного обзора на него, такого длинного, что даже не досмотрел, и так понятно, что от Фрэнка Герберта там остались рожки… и всё.

Много говорят о Дюне и мне почему-то захотелось перечитать её. В том же переводе Соколова, что я читал в предыдущий раз. Возможно стоило взять что-то новое, но я решил, что не хочу изменять проверенному. Этот перевод я выбрал читая сравнения переводов книги и рассказ про библейские отсылки в книге Герберта.

Даже нашёл файл, который читал несколько лет назад (в 21-м года?), а вот на LiveLib почему-то нет такой книги, нашёлся только сборник, где пара книг в переводе Соколова. Вообще удивительное дело, в описании книги могут указывать иллюстратора, а переводчика — нет. Во всяком случае в мобильной версии его не всегда удаётся найти (с компьютера нашёл место, где можно посмотреть список переводов, но это было непросто). С другой стороны, я указал, что перечитываю книгу и сайт решил, что я перечитываю все версии Дюны, все шесть или сколько-то там переводов одновременно — в том числе перевод на французский, украинский и польский. Нет возможности указать, что я читаю конкретный перевод. Чёрте что. Вывод: сайт не про литературу, а про книги, как и большинство блогеров. Предсказуемо.

Вернёмся к книге. Выделяю цитаты и задумался, что пока не вижу старых цитат. За прошедшее с предыдущего прочтения время стал иначе читать и, надеюсь, иначе комментировать, так что может получиться что-то интересное. Плюс снова буду сравнивать с различными экранизациями, которые смотрел — и про которые слышал.

Казалось бы, уже не один раз читал книгу, но всё равно интересно, увлекательно. Замечаю что-то новое, в том числе в языке переводчика. Читается лучше, чем многие книги в первый раз.

Погружаемся!

Бене Гессерит хотели убить Пола Атридеса?

И мы поговорим про Дюну, прекрасно скроенный роман, от самых мелочей, но меня интересует один момент. Об этом нигде прямо не говорится, но вот что я заметил — планы внутри планов — хотели ли Бине Гессерит убить Пола Атридеса, потенциального Квизац Хадерача? Так, библейская отсылка может говорить за то, что они всё подстроили.

Посмотрим вот с какой стороны. Почему Пол стал Муад’Дибом? По той же, по которой Христос стал Спасителем — его предали. Доктор Юэ, прошедший имперское кондиционирование, означавшее, что ему может доверять даже император. Но кондиционирование взломали — и тут начинается самое интересное. Как это сделали?

У доктора была жена. Первый вопрос: могут ли быть близкие люди у человека с имперским кондиционированием? Это же прямое указание на то, как его можно испортить. Я бы запрещал таким людям иметь семью, любую.

Дальше. Кем была его жена? Гессериткой! Не абы кто. Мы про неё мы знаем очень мало, но кое-что есть. Она была ясновидящей, лучшей, чем леди Джессика. Полный дар!

Юэ пожал плечами. Он давно уже заметил, что у Джессики не было дара полного ясновидения, как у его Уанны.

Более того, она любила Юэ, но почему-то у них не было детей. Не потому ли, что она предвидела свою, и его, печальную судьбу, не хотела впутывать в это ещё и детей. Если бы при имперском кондиционировании было бы запрещено иметь детей, Юэ бы не удивлялся, что Уанна, жена, не оставила детей. Он предполагал, что это мог быть указ Ордена. Возможно, но с чем он связан?

У Юэ с Уанной, с точки зрения Бине Гессерит, могла быть только одна цель всего существования — предательство Пола. Но зачем? Это зависит от способностей гессериток, от точности их предсказаний.

Преподобная Мать Гайя Хелена Мохийам (какое подходящее имя!), проверявшая, что Пол человек, сказала, что для его отца ничего нельзя сделать, а про самого Пола промолчала. Не знала или не могла раскрыть, чтобы не испортить предсказание?

У них могли быть две цели: устранить Пола, так как он незапланированный — Джессика должна была родить девочку (почему только одну?). Уже одно это могло вызвать желание его устранить, а если добавить его перспективы стать неподконтрольным Квизац Хадерачем — соблазн использовать чужие руки мог оказаться огромен.

С другой стороны, гессеритки могли знать, что нужна психологическая встряска, чтобы Пол стал тем, кем он стал. Без предательства ему не удалось бы повести за собой людей, не выпил бы воду Жизни, остался бы просто сыном герцога, максимум ментатом.. Возможно, им не удалось в точности то, что они планировали, так как не видели того, что видел Пол ещё до воды Жизни.

Возможно, они знали про предательство Юэ и не помешали ему. Возможно, они участвовали — через Уанну. Возможно, они подсказали Харконнену слабость Юэ. Возможно, гессеритки устроили свадьбу Юэ, создали условия для разрушения кондиционирования, подсказали Харконнену, что нужно делать. Вряд ли мы узнаем это точно.

Одно могу сказать: не верю, что ведьмы не приложили свою руку хоть в какой-то мере.

Строгость Дюны

Перечитываю Дюну и понимаю насколько больше замечаю, чем в прошлый раз. Восхищаюсь стройностью текста, того как построен сюжет.

Нас плавно погружают в мир Больших Домов, Ландсраада, императора и, одновременно, в пустынный мир Дюны. Герберт показывает все через встречи героев. А встречается с Б, с В, с Г, Г встречается с В, с Д, Д с Б и так далее. Строго очерченные сцены с ясно понятными причинами, видно, что в каждой сцене хотел показать автор, какую тему раскрыть.

При этом в каждой сцене не один смысл. Так в одной рассказывается не только как специя добывается, но и про отношение герцога к своим людям, нам показывают планетолога Дюны (!который не любит новое название должности — эколог), продолжает раскрываться предсказание про Пола. В другой не только показывается какие изменения проводит и будет проводить герцог, но и противостояние шпионов Харконненов и планетолога, чью власть так же ненароком показывают, но не называют; связь планетолога и контрабандистов; а ещё то как по-взрослому ведёт себя пятнадцатилетний Пол. И всё в одной недлинной сцене!

Чертовски строго очерченные сцены, ничего лишнего, с минимум описаний обстановки, людей. Автор быстро несётся по сюжету, не давая читателю расслабиться. И не удивительно: содержания одного романа хватит на сотню тех, что пишут сейчас, тоненьких, знатно разбавленных водой. На Дюны воды критически мало, потому и в романе её нет.

Интрига с предательством почти и не интрига, нам сразу раскрывают все карты, мы знаем кто и зачем. Мы заранее знаем всё, что не мешает наслаждаться планами в планах. И размышлять: в какой части приложили свою руку гессеритки? При этом про неё интересно читать даже в третий раз, погружаться в психологические тонкости персонажей.

Даже если не касаться непосредственно содержания, идея, само построение текста вызывает восторг. И желание повторять. Интересно, Герберт сознательно так строил текст или это бессознательный талант?

Не кинематографичность Дюны

В продолжении краткости и чёткости книги Герберта. Не могу не сравнивать с экранизациями — и удивляться как по-разному тратиться время и место. Скажем, моя любимая у Линча сцена — испытание гом джаббаром (можно посмотреть у меня в канале тут) . В фильмах само испытание довольно длительное, красочное, там действительно есть что показать. А в книге оно проходит почти незаметно, разговоры вокруг занимают значительно больше места. Его вообще можно пропустить, если из фильмов не помнить его остроту и красочность. Возможно потому, что это чисто технический момент: проверили на человечность и пошли дальше.

Или центральный элемент первой части книги, предательство и захват герцога Лето в плен. В фильмах красивые атаки сардаукаров, сражения, убийства, взрывы… В книге последний диалог, практически монолог, Юэ с герцогом занимает больше места, чем всё это. Захватили город и дом герцога — точка, тут всё понятно, трупы валяются. Не это главное.

Фрэнка Герберта не интересует борьба мышц и мечей, он описывает битвы умов. Очень тонко описывает, с внутренней речью персонажей, чтобы коротко и однозначно, что происходит в их уме. Кажется, без внутренней речи этого так точно не передать. Линч следует в этом за Гербертом и фильм, на мой взгляд, за счёт этого сильно выигрывает.

Или скажем побег Пола с Джессикой от преследователей: полёт через бурю, встреча с червём и так далее. У Линча такой красочный червь атакует скалы, где прячутся герои. Напряжённость, эмоции. В книге больше места занимает то, как Пол разбирает паракомпас и с помощью кислоты из него и щелочной специи делает пену для закрепления песка. Достижения мысли важнее достижений мышцы.

И это я не сравниваю с красивой картинкой Вильнёва — там вообще фильм о другом, совершенно. Там и там показаны эмоции персонажей, но совершенно разные. Пока не придумал как это вербализовать, но перечитывание книги показывает, что эмоционально Вильнёв и Герберт совершенно разные. Ну или Герберт и потребительский эмоциональный спрос в 21 веке.

Герберт пишет о внутреннем, о невидимом — о прекрасном, что на экране не покажешь.

Безвременье Дюны

Вернёмся к моему любимому — логичности и полноценности вымышленных миров.

Когда мир описывается в целой серии книг, возникают сложности, он развивается и теряет логичность, становится противоречивым. А ещё автор забывает, что написал 5-10 лет назад и начинает сам себе противоречить, не специально. Потому я не люблю всякие продолжения и серии книг про один мир. С миром Дюны особая интересная история.

Фрэнк Герберт написал шесть книг, всего шесть книг — или целых шесть. Его сын, Брайан (вместе с соавтором) написал ещё целую кучу, включая приквелы — рассказы о том, что было до основной истории про Пола Атридеса. В них рассказывается и про появление ментатов с Бине Гессерит и про Батлерианский Джихад и прочее. Я насчитал 22 приквела.

Я же хочу показать, что у Дюны нет прошлого, что первая книга начинает историю, у которой нет предыстории. При этом в книге говорится о тысячелетней традиции — как так? Давайте посмотрим. Можно рассмотреть разные планы, начнём с меньшего, с Арракиса.

В книге подробно рассказывается про культуру фрименов, говорится, что она древняя — и это видно: они разработали целый набор специальных одежд, инструментов, научились выращивать еду и добывать воду, ездить на червях, делать из червей воду Жизни, выкопали пещеры, куда влезает более десяти тысяч человек, создали традиции и религию (с участием гессериток). Рассказывается, что предков фрименов давным-давно привезли с другой планеты, где они тоже были в угнетаемом состоянии. А до этого их ещё несколько раз переселяли (эту часть все прошлые прочтения я как-то пропускал, только сейчас заметил, удивительно!). Они явно давно живут на Аррикисе — специю добывают уже тысячи лет.

А ещё они придумали ловушки для воды и сделали огромные водоёмы, где копят воду, чтобы сделать Арракис зелёным. Это подаётся как часть их древней культуры, то, чем они занимаются не одно поколение. Вдохновил их и научил их этому Лайет, который вначале подаётся как какое-то божество, что отлично вписывается в общую концепцию древней религии — религии нужна какая-то конечная, практически недостижимая цель.

Однако, мы быстро узнаём, что Лайет — это фрименское имя планетолога, Кайнса, которого фримеры воспринимают на уровне практически божества, или как главного шамана (Иоанн Предтеча, можно сказать). То есть идеи озеленения Дюны не более 80 лет. Почему именно такой срок? В книге говорится, что Харконнены добывают специю 80 лет — а что было до них, кто управлял планетой не известно. Как будто и не было ничего ранее.

Так же складывается ощущение, что никто, кроме Кайнса, и его отца, не изучал природу и биологию Дюны. Иначе как объяснить то, что за тысячи лет никто не понял, что на Арракисе достаточно воды для создания зелёных зон. Тысячи лет добывали специю, но никто не изучал планету. Не было планетологов, только 80 лет назад появились?

Просто не было истории, не было развития. Фрэнк Герберт придумал отличную стационарную систему, мир, развивающийся из точки передачи Арракиса дому Атридесов. Он имеет историю, но это не разворачивание вперёд, в будущее, а объяснение назад, в прошлое. Невозможно представить как мир мог развиваться, чтобы прийти в ту точку, в которой начинается история Пола Муад’Диб.

В этом нет ничего плохого, вполне допустимый вариант для создания сложного мира. Плохо только для тех, кто хочет заработать деньги на приквелах.

Ещё явственнее видно отсутствие истории, если взять большой масштаб.

Застывший мир Дюны

Мы поговорили про время на самом Арракисе, а как дела обстоят с историей в мире Дюны целом? Примерно так же.

Основной вопрос, который у меня возникает: как люди долетели до Арракиса? Как они летали до нахождения специи, до появления гильдии Навиготоров, которые умеют на сверхсветовой скорости перебрасывать корабли от планеты к планете? Ясно же, что альтернативного способа передвижения нет, во всяком случае, во время действия в первой книге: все межпланетные перемещения обеспечиваются гильдией и конкурентов нет, даже император не может перебросить своих сардаукаров, хотя как бы ему хотелось!

(В сети есть материалы описывающие как, якобы, развивалась история, но там всё шито белыми нитками по сове, натянутой на глобус.)

А ведь должны были как-то долететь, найти специю, начать её использовать. Причём навигаторы же не сразу получились, они должны были эволюционировать, но как они летали, где эволюционировали, пока не научились своему делу? Может быть, конечно, были какие-то другие способы, но явно они были крайне небезопасные, раз от них отказались при первой же возможности.

Батлерианских джихад (правда, появился, он кажется, уже не в первой книге, но будем считать, что он уже есть) прошёл до появления гильдии Навигаторов. Может быть за счёт искусственного интеллекта летали? Вряд ли. Как я понимаю все школы развития человека возникли как раз после разгрома роботов, как необходимость заменить их.

Это, кстати, тоже важный вопрос. Что возникло после того джихада? Возникла школа ментатов, орден Бине Гессерит, гильдия Навигаторов… и? Всё. Тлейлакс, который широко упоминается в других книгах, судя по всему, то самое расширение вселенной, незадуманное изначально. Почему я так думаю, вот вам цитата:

Барон вздохнул.

Придется немедленно послать на Тлейлакс за новым ментатом. Они, вне всякого сомнения, уже приготовили его.

Нашёл в интернете, что » тлейлаксу создают «извращенных ментатов» для барона Владимира Харконнена «, но, мне кажется, это уже адаптация, попытка оправдать расширение вселенной Дюны, возможно даже авторская. Мы немного отклонились от темы, но это тоже очень важный для меня аспект мира Дюны.

Снова вопрос: как возникли Бине Гессерит без специи? Упоминается, что Преподобные матери сначала использовали какой-то другой яд, а с появлением червей на Арракисе переключились на воду Жизни, чтобы создавать Преподобных матерей. Всё выглядит так же как с культурой фрименов: сейчас всё отлично продуманно работает, но прошлого нет, нельзя придумать как оно логично развивалось.

Как возникли Великие Дома и Империя — тоже не ясно. Политический мир находится в весьма неустойчивом равновесии, которое ему придаёт противостояние между несколькими сила, не в последнюю очередь гильдия Навигаторов. Значит до специи такого баланса не было, а какой был — загадка. Задача трёх сил.

Читать Брайна ради того, чтобы узнать его версию прошлого мира Дюны, не хочется — уже наслушался, что он там всё переврал. И, главное, всё равно это не возможно, без натяжек, так как первая и основная книга не допускает существования предшествующей истории.

Мир Дюны прекрасен, особенно если не пытаться делать его больше, чем он есть, если не пытаться придумать предысторию там, где она невозможно. Продолжаю погружение.

Бесконечная Дюна

При всех описанных недостатках мира Дюны, первая книга великолепна. Текст густой, насыщенный, отвыкаешь от такого, читая современную прозу, наполненную водой. Насыщен он не только смыслами для головы, но и эмоциями для сердца, что сейчас тоже отмеряют маленькой ложкой. Видимо беспокоятся, чтобы читатели не слишком переживали из-за текста, ну мало ли тушь потечёт или подумают, что мужик тряпка. Тексты получаются похожими на водную гладь: всё ровненько, гладенько, можно быстро и без проблем скользить по тексту, получать поверхностное наслаждение. Дюна — она и есть дюна: песок засыпается в ботинки, идти тяжело, зато удовлетворение, когда преодолеешь, глубокое и запоминается надолго. И окончание книги крайне эмоционально насыщенное, причем разными оттенками.

При этом конец книги не воспринимается окончанием истории: барона Харконнена убивают (обоих), Пол становится наследным принцем, сомнений в том, что он станет императором нет, но это не отменяет смертоносной волны джихада, чувствуется будущее противостояние жены и наложницы, Ирулан и Чени, нет ощущения, что история окончена. Насколько я помню Герберт изначально задумывал три книги, так что это не удивляет. Все описанные результаты книги — лишь очередная ступень, не окончание истории. А может ли быть конец такой истории, у которой нет начала?

Казалось бы такой конец должен вызывать желание продолжать чтение книг про мир Дюны, но мне не хочется. Я помню следующие книги и, главное, ощущение от них, они скучнее первой, а погружаться настолько, чтобы дойди до Бога-императора, мне не хочется. Книга прекрасная, но я пойду к другому Великому Дому.

Осталось только показать цитаты, которых за два прочтения накопилось прилично. Необычное для меня ощущение — читать и встречать старые выделенные цитаты. Их количество и качество показывает насколько иначе я читал несколько лет назад. Другие смыслы искал и находил, на другое обращал внимание.

Кое-что совершенно новое заметил при этом прочтении, были места, которые как бы выпадали из восприятия, не обращал на них внимания все предыдущие разы чтения. Так что хорошая получилась встреча со старым другом, новое узнал о нём. Не всё хорошее, зато честнее получается.

Песчаные цитаты

«Я не должен бояться. Страх убивает разум. Страх — это малая смерть, что ведет к полному забвению. Мой страх я встречу лицом к лицу. Пусть он пройдет надо мной и во мне. А когда он пройдет, внутренним оком я разгляжу его след. Там, где прошел страх, будет пусто. Там только я останусь».

Пожалуй, моя самая любимая цитата из книги, литания Бине Гессерит. Актуальное.

— Великое Восстание выбило этот костыль, — продолжила она. — Человеческий разум был вынужден развиваться. Были открыты школы, чтобы развивать в человеках таланты.

— Школы Бинэ Гессерит?

Она кивнула:

— Сохранилось два остатка этих древних школ: Бинэ Гессерит и Космическая Гильдия. В Гильдии, как мы думаем, упор делается на чистую математику. У Дочерей Гессера иная задача.

Заметьте, ни слова про Тейлаксу и кого-то ещё, даже ментаты — это не школа. Бине Гессерит и Космическая гильдия, она же гильдия Навигаторов в более популярном переводе — вот два столпа цивилизации без думающих машин. Ментаты — более частные задачи решают.

— Да, я родила сына! — вспыхнула Джессика, прекрасно понимая, что старуха намеренно старается рассердить ее.

— Тебе было приказано рожать Атридесу лишь дочерей.

…

— Ты думала лишь о том, что твоему герцогу нужен сын, — отрезала старуха. — А его желания не имеют ничего общего с нашими потребностями. Дочь Атридеса можно было выдать за наследника Харконнена и окончить вражду. Ты безнадежно запутала ситуацию. Теперь мы можем потерять обе наследственные линии.

До сих пор не могу понять, почему Джессика не могла родить несколько детей, хоть три, хоть пять, чтобы был и наследник, и дочь для скрещивания. И ещё ребёнок для себя.

— «Я из Бинэ Гессерит: я живу чтобы служить людям», — процитировала Джессика.

Кажется, это великолепный пример того, как подменяется смысл и служение людям превращается в служением самим себе.

Настоящий человек почти всегда одинок.

Много ли настоящих людей, которые могут пройти испытание гом джаббаром?

Тогда я процитировал первый закон ментата: «Процесс нельзя понять, остановив его. Постижение процесса развивается, следуя за ним, догоняя его, сливаясь с ним».

Очень актуально для науки, особенно биологической, где почти всё изучение сводится к посмертному. Ну и к физике, которая только относительно недавно пришла к пониманию неизбежного влияния наблюдателя на процесс («сливаясь с им»).

— Сафир, — сказал герцог, — меня интересуют запасы специи, собранные императором и Харконненами.

— Милорд?

Герцог выпятил губы:

— Как известно, склады можно разрушить. — Он поднял руку, не давая Хавату возразить.

Как тут не вспомнить другую цитату, обращение прокуратора к Афранию: «Так вот в чем дело — я получил сегодня сведения о том, что его зарежут сегодня ночью».

Возможно, самый ужасный момент в жизни — когда ребенок впервые обнаруживает, что отец тоже человек и из человеческой плоти.

Принцесса Ирулан. «Избранные изречения Муад’Диба»

В очередной раз думаю, что было бы увлекательно полностью прочесть книги Ирулан, но, кажется, никто не взялся за их написание.

— Все, что вне тебя, можно рассматривать с помощью твоих логических методов, — сказала она. — Но одна из основных черт человека заключается в том, что глубоко личные вопросы трудно выявить в той степени, чтобы их можно было анализировать логически. Так можно даже сломать человека, и он будет потом обвинять всех и вся, скрывая истинные причины.

Очень тонкое замечание — отличающее великих авторов, от, скажем, Бакмана.

— Вы неплохо оборудовались, — сказала Джессика.

— Мы прожили под пятой Харконненов восемьдесят лет, — произнес Кайнс и, подтолкнув их в пустоту, закрыл дверь.

Он говорит так, как будто сам прожил 80 лет. Хотя это возможно.

«Страх убивает разум. Страх это малая смерть, грозящая полной гибелью. Я встречу свой страх лицом к лицу. А когда он пройдет, — внутренним оком я разгляжу его след. Я дам ему дорогу — надо мной и во мне. Где прошел страх, — ничего не будет. Только я останусь.»

Второй вариант литания.

Спустив капюшон на глаза, Пол вслушивался в крики ночных насекомых.

Ужасно смешная цитата.

Мысль, что под ним вода, сводила с ума. Он представил себе ее — под слоем пористых скал, надежно закупоренную кожистыми полурастениями, малыми делателями, и тонкие трещины, по которым прохладнейшая жидкость, восхитительная вода вливалась в…
…предспециевую массу!

Не очень понятная цитата. Если я правильно понимаю, малые деятели — это те, кого потом будут называть песчаной форелью, совершенно непохожей на полурастения. Видимо, это ещё одно изменение, связанное с развитием мира.

Предводитель делает из толпы народ, не один, конечно. Он поддерживает уровень индивидуальности. Когда личностей слишком мало — народ снова становится толпой.

Интересная мысль, её стоит обдумать.

Он опасался переусердствовать и потому попытался ограничиться лишь настоящим, ощущая в нем неясное отражение опыта, непрестанное отвердение мягкого «того-что-есть» в окаменелое «было».

Как красиво описано!

— Ум-м-м-м-ах-х-м-м, такую аккуратность встретишь не часто, — сказал граф, обращаясь к плечу барона. — Я… ах, поздравляю вас с таким совершенным, ах-х-х, наследником. С точки зрения, хм-м-м, старшего, так сказать.

— Вы слишком любезны, — произнес барон поклонившись, но Фейд-Раута заметил, что выражение глаз дяди противоположно словам.

— Когда вы, барон, м-м-м-м, в ироническом настроении, сразу, ах-х-х, понятно, что у вас в голове, хм-м-м-м, глубочайшие замыслы.

«Опять за свое, — подумал Фейд-Раута. — С одной стороны, похоже на оскорбление, только не за что зацепиться, чтобы потребовать удовлетворения».

От слов этого человека Фейд-Рауте казалось, что в уши его запихивают кашу… ум-м-ах-х-хм-м-м-м! Фейд-Раута перевел взгляд обратно на леди Фенринг.

То как говорит граф Фенринг оказалось для меня открытием, раньше я не замечал этих особенностей. Не понятно, с чем они связаны. Сложно представить, что он действительно так плохо умеет говорить, должно быть притворяется, так как он же почти Квизац Хадерач.

И понимал, что произойдет с ним, если он выпьет свою долю смеси и ее квинтэссенции — он вновь увидит время… время, ставшее пространством.

Прямо как в чёрной дыре, только наоборот.

— Среди фрименов объявился новый пророк, или просто религиозный лидер. Они зовут его Муад’Диб. Забавное имя. Этим словом они называют мышь. Я приказал Раббану не мешать им, пусть занимаются своей религией, это отвлечет их от иных дел.

Барону Харконнену, вроде бы, эту мысль подкинул Сафир Хават, но поражает её глупость.

— Это чем-то похоже на поединок, — сказал Фейд-Раута, — финт, в нем финт, и снова финт. Приходится следить за тем, как нагибается гладиатор, как глядит, как держит нож.

Он кивнул, ощутив, что слова его порадовали дядю, и подумал: «Да, как на арене, а лезвие — разум!»

Вот и Герберт пишет про разум, который лезвие, а не про арену, которую показывают в фильмах.

И он подумал, как жил бы Вольный народ с его кровавыми склонностями, в ярости и гневе, даже не представляя, что можно жить иначе… если бы не мечта, которой заразил их Лайет-Кайнс перед гибелью.

Вот это одно из самых странных мест в книге: а как жил Вольный народ тысячи лет до появления Лайета-Кайнса? Не представляя, что можно жить иначе.

И тут Пол заметил, как изменился Стилгар. Из наиба Вольного народа он сделался почитателем Лисан-аль-Гаиба, требующего трепета и повиновения. Он словно потерял собственную величину, и от него теперь веяло джихадом.

«На моих глазах друг превратился в последователя», — подумал он.

Нет счастья у религиозных лидеров.

Пол, наконец, понял, сколь тщетны были его попытки изменить хотя бы кроху в грядущем. Он-то думал, что сумеет предотвратить джихад… но нет, джихаду суждено быть. Яростные легионы вырвутся с Арракиса, даже если его не станет. Он уже показал им путь, подчинил даже Гильдию, ведь чтобы существовать, ей нужна специя. А его фрименам хватит и живой легенды, которой он стал.

И ведь это тоже не окончательный вывод, не окончательный результат — окончательный будет в последующих книгах.