Крайняя война

Публицистическая работа Артура Конан Дойля «Англо-бурская война» произвела на меня очень сильное впечатление и много комментариев я записывал при чтении прямо на полях, но она достойна и отдельной большой статьи, так что я соберу большинство заметок, постараюсь их объединить и дополнить в единый большой текст о книге.

Реальный затерянный мир

Прочитав книги Дойля про офицера Жерара, мне захотелось почитать не художественную прозу автора — и взял почти наобум из его библиографии.

Первое, что мне попалось, «Англо-бурская война», подтвердило правильность желания. По начальным ощущениям публицистика Дойля лучше, чем художественные произведения. У книги интересная история: впервые она вышла в 1900 году (собака Баскервилей ещё не написана, но есть первая книга про Жерара, Затерянный мир в далёком будущем, но опубликовано несколько исторических романов, о которых я ничего не знаю), когда война ещё не закончилась. В том числе из-за этого Дойл немного переделывал и дописывал книгу, но, как бы то ни было, до конца войны в 1902 году выдержала то ли 16, то ли 18 изданий. Интересно каким тиражом? На русский книга переведена только в 2004 году.

Что я знаю об англо-бурской войне? Она происходила в Южной Африке между англичанами и потомками голландцев. Англичане её то ли проиграли, то ли ещё как-то проявили себя — в отрицательном качестве. Ну вот и всё. Разве что ещё одна деталь: там побывал Уинстон Черчилль, но не как военный, а как журналист, попал в плен, бежал из него и прославился своими статьями.

Начало книги посвящено предыстории, из которой понятно почему можно говорить, что история человечества — это история войн: чтобы рассказать про одну войну необходимо объяснить и про предыдущие войны, и годы относительно спокойной жизни. Предыстория оказалась чуть ли не самой интересной частью книги из-за насыщенности важными фактами и их взаимосвязей, в дальнейшем мы погрязнем в бесконечном количестве мелких фактов, которые нужно учиться пропускать.

А вообще текст увлекает сильнее, чем даже Затерянный мир. С взглядами и оценками автора можно спорить, но глубина размышлений и рассуждений впечатляет.

Я не буду приводить много цитат из текста — по единственной причине: цитировать хочется всё подряд. Отмечу один момент из авторского предисловия: Конан Дойл опирается на многочисленные источники, включая личные письма. Каким же корреспондентам он выражает особую признательность? Целому ряду, среди которых, где-то в середине, скромно значится Черчилль. В 1900 году ему было 26 лет и он не был большой знаменитостью, какой станет через 40 лет. Но уже оставил след, который увлекательно найти в малоизвестной на русском языке книге.

Вступление закончу одной длинной цитатой, первым абзацем книги, из него, как мне кажется, уже становится всё понятно, он сразу же захватывает всё внимание, заставляет задуматься о разном:

Возьмите сообщество голландцев того типа, которое в течение пятидесяти лет противостояло всей мощи Испании да еще в то время, когда эта страна была самой великой державой мира. Соедините с ними породу тех несгибаемых французских гугенотов, что оставили собственные дома и имущество и навсегда покинули свою страну после аннулирования Нантского эдикта. В результате, вне всякого сомнения, получится один из самых стойких, отважных и неукротимых народов, когда-либо обитавших на земле. Возьмите этих несгибаемых людей и семь их поколений; упражняйте их в постоянной борьбе с дикарями и свирепыми животными в условиях, при которых слабые не выживают; предоставьте им возможность достичь исключительного мастерства в искусстве владения оружием и верховой езде; дайте им территорию, в высшей степени подходящую для тактики охотника, меткого стрелка и наездника; наконец, закалите их боевые качества строгой фаталистичной ветхозаветной верой и страстным всепоглощающим патриотизмом. Соедините все эти качества и побуждения в одном человеке — и вы получите современного бура — самого серьезного противника, какой когда-либо вставал на пути Британской империи. Наша военная история в значительной степени состоит из столкновений с Францией, однако Наполеон и все его опытные солдаты никогда не относились к нам с такой непримиримостью, как эти непреклонные фермеры, с их древней теологией и весьма современными винтовками.

Саксы или кельты?

В «Англо-бурской войне» подданные королевы называются необычным способом, вот один из примеров:

Гордая англо-кельтская порода не привыкла сносить унижения, а акция правительства метрополии превратила их в побежденных.

Англо-кельты, вместо привычных нам англо-саксов. Мне стало интересно почему и в чём же разница?

Оказывается, интересное дело: вроде бы, англо-кельты — более точное называние британцев и ирландцев (напомню, Дойл ирландского происхождения). Если англы и саксы — германские народы, то кельты — нет. Они заселили острова Великобритании раньше, англо-саксы их потеснили позднее. Собственно название Британия, так же как и Бретань, произошло от одного из кельтских народов — бриттов. При этом англосаксами начали называть жителей Англии при нормандском завоевании: то есть одни германские завоеватели назвали других германских завоевателей англосаксами, забыв, что на этой земле живут ещё и кельты.

Получается, что англо-саксы — это потомки только германских народов, а англо-кельты — метисы разных групп (кельтов, англов, саксов и норманнов, на самом деле). И такое название действительно больше подходит, особенно учитывая, что ирландцы, шотландцы, валлийцы, корнцы (жители Корнуолла), мэнцы (жители о. Мэн) — это всё кельты по крови. Которые позднее смешались с германцами, захватившими острова. Но их происхождение забывают, и всех англичан, в том числе приехавших в Америку, называют англо-саксами. К этому мы ещё вернёмся.

Как я смог понять, понятие англо-кельты появилось только в середине 19-го века, как раз незадолго, относительно, до написания «Англо-бурской войны», оно было популярно в Австралии, где было довольно большая англо-кельтская диаспора. Вот тут можно прочитать на английском короткую справку или более развёрнутое сравнение на эту тему. Почему-то это термин не используется, не прижился.

При этом в середине 20-го века была распространена аббревиатура WASP или БАП — белые англосаксонские протестанты (идеологическое клише или социологический термин, есть разные мнения). Так называли зажиточных, «настоящих» американцев в США. При том, что происходили эти американцы из Великобритании, то есть, скорее всего, имели немало кельтских корней. Значит правильнее было бы говорить «белые англо-кельтские протестанты» (или даже германо-кельты), но кого интересуют эти кельты! (Дойля и меня)

Сколько всего интересного кроется в старых книгах!

Война с человеческим именем

Начиная каждую тему про «Англо-бурскую войну» Конан Дойля хочется приводить цитаты, но их столько, что развёрнутую рецензию вряд ли кому-то будет интересно читать. Совсем голословно комментировать текст, с другой стороны, мне не нравится. Остаётся выбирать из множества цитат единичные для аргументации, а это самое сложное: как выбрать лучшую, самую подходящую цитату из десятка, желательно ещё и короткую? Удобнее было бы обсуждать с теми, кто читал, но, уверен, таких единицы и, вряд ли, кто-то из моих подписчиков читал. Это вам не Шерлок Холмс, не профессор Челленджер и даже не бригадир Жерар.

С другой стороны, с этой книгой всё сложно — мне периодически хочется её бросить: в ней так подробно описываются все сражения, что становится скучно. Сама по себе война мне мало интересна, следить за тем, как одно подразделение убивает другое и с каким успехом, не хочется, куда сколько войск и орудий было переброшено — тоже скучно. Однако, между этими техническими описаниями встречается так много интересного, что жалко пропускать. Приходится читать местами наискосок, пропуская перечисление того какие подразделения были под началом какого генерала.

Что же бросается в глаза? Война, начавшаяся 125 лет назад, была совсем не такой, как мы привыкли, говоря про Первую мировую и, особенно, Вторую мировую, про которую говорят больше всего. В англо-бурской войне всё ещё воевали только солдаты — и добровольцы, конечно, — мирное население страдало значительно меньше, чем, скажем, от нацистов.

При поддержке отряда викторианских конных стрелков они покрыли значительное пространство и разрушили несколько ферм. Последнюю крайнюю меру можно рассматривать как предупреждение бурам — разрушения, которые они допускали в Натале, не могут оставаться безнаказанными, однако как политика, так и гуманность подобного курса, безусловно, остаются открытыми для обсуждения. Президент Крюгер имел основания для протеста, который он вскоре направил нам по этому вопросу.

И здесь же виден масштаб войны: несколько ферм — уже повод. Поразительно, что повод! Это же видно и из описаний сражений и потерь в них:

Британцы непосредственно на Талана-Хилл потеряли 41 человека убитыми и 180 ранеными, и среди убитых много таких, без кого армии обходиться нелегко. В этот день погибли доблестный, но неосторожный Саймонс, Ганнинг из Королевских стрелков, Шерстон, Коннор, Гамбро и другие великолепные солдаты.

Серьёзное сражение, в котором убили 41-го человека. Я никогда особенно не интересовался войнами, но в моём представлении уже через 15 лет потери будут на порядок больше — при любом столкновении. И что ещё важно: ни одного неизвестного солдата, все погибшие имеют имена, про каждого известно что-то кроме имени. А что мы знаем про солдат Великой отечественной, которая проходила не на далёком континенте, а у себя дома?

Смерть майора Таунтона, капитана Наппа и молодого Брабанта, сына генерала, так много сделавшего на дальнейшей стадии войны, — дорогая цена за сведения, что буры имеют значительные силы на юге.

Имена собственные есть не только у людей, но и полков: в названиях значатся родные края солдат, например, Дублинский фузилерский полк. Вообще всё имеет свои имена, нет массовой деперсонизации, которая появилась позднее из-за массовости войны.

Скоро оно стало прибывать, это необходимое подкрепление, — сначала девонцы, уравновешенные, деловые, надёжные, затем гордонцы, стремительные, горячие, блистательные.

При этом стоит учитывать, что англо-бурская война — это не какая-то локальная война, в ней участвует вся Империя.

Уже 11 июля Квинсленд, огненная и субтропическая, предложила контингент конной пехоты с пулемётами; Новая Зеландия, Западная Австралия, Тасмания, Виктория, Новый Южный Уэльс и Южная Австралия последовали за ней в названном порядке. Канада, с твёрдым, но более неторопливым характером севера, последней сказала своё слово, однако оно было ещё определённее, потому его хорошо взвесили.

При этом масштаб войны весьма скромный — по меркам убийственного 20-го века.

Восемь сотен пленных могут показаться не слишком серьёзным числом в сравнении, например, с Седаном или даже с Ульмом, но в таких делах все относительно, и силы, которые сложили оружие при Николсонс-Неке, — самая крупная капитулировавшая британская армия со времён наших великих дедов, когда во Фландрии командовал печально известный герцог Йоркский.

Поразительное сравнение!

Сложно выискивать и выбирать цитаты из десятков выписанных, но, надеюсь, я сумел показать основные идеи: важная война, но ещё относительно малочисленная, на которой каждый солдат важен и известен по имени. Война лишь косвенно затрагивающая мирных жителей. Постарался ужаться в цитатах, но их всё равно получилось много.

Про противостояние взглядов англичан и буров, про справедливость войны и прочие морально-юридические вопросы — будет дальше, это ещё более сложный и тонкий аспект.

Культурная война

Мне представить англо-бурскую войну крайне сложно — по многим причинам. Всего 125 лет назад уже были автоматические ружья, развитая артиллерия и даже пулемёты «викерс-максим».

Хорошо бы на месте наших артиллеристов оказались ответственные чиновники, и им в лица засвистели дьявольские фунтовые снаряды, которые пулемёт «викерс-максим», как огромная дробилка, изрыгает непрерывной очередью!

Но ещё нет привычной нам взрывчатки, а значит, и гранат, миномётов. Правда есть лиддит («гаубицы уже плевали лиддит на 4000 метров», британское именование тринитрофенола, он же пикриновая кислота, которая стоит у меня на работе), но он не сравнится с динамитом и другими взрывчатыми веществами, появившимися в первой половине 20-го века. Как я понимаю, гранаты принципиально изменили ближний бой, особенно при захвате укреплений (можно закидывать окопы гранатами).

Нет танков, чтобы атаковать пехоту, стреляющую из винтовок, нет авиации, чтобы атаковать укрепления с воздуха или вести наблюдение. Даже наземная связь какая-то не такая, как мы привыкли. Ладно, используют гелиографы, но даже телефоны какие-то другие:

Следует отметить, что, хотя эти два отряда действовали на расстоянии пятидесяти километров друг от друга, им удалось поддерживать телефонную связь — между вопросом и ответом проходило в среднем семнадцать минут.

Сейчас при общении с Луной меньше задержка!

Война ведётся совершенно иными способами, чем даже через 15 лет. Конан Дойл уверяет, что, в том числе, благодаря опыту полученному в Южной Африке. И тут надо заметить, что опытность английской армии сыграла плохую роль в этой войне: англичане имели огромную военную традицию, которая устарела при появлении пулемётов «максим». У буров не было таких традиций, они учились с нуля, что зачастую проще, чем переучиваться.

Нужно найти другие варианты наступления или совсем отказаться от атак, потому что бездымный порох, скорострельные орудия и современные винтовки предоставляют все преимущества обороне!

Англичане привыкли ходить строем, стрелять залпом, ставить артиллерию группой, командующие вели войска за собой. В итоге все гибли, включая героических командующих под мощным обстрелом пулемётов, винтовок и пушек с бездымным порохом. Одиночные скрытые позиции стало невозможно найти по облакам дыма как раньше.

Очевидцы писали, что вид майора Блевитта, вышагивающего между своими орудиями и отбрасывающего носком ботинка последний упавший кусок свинца, стал для них одним из самых ярких и вдохновляющих впечатлений от этого боя.

Англичане привыкли строем выходить на врага, воевать открыто, а, оказалось, что в 1900 году такая тактика приводит только к смертям и поражениям. Хотя автор и старается придумать оправдания:

Однако их стойкость не была напрасной — геройские поступки никогда не бывают напрасными.

Стойкость, героические поступки, честь имени и страны — очень часто упоминаются. Мне кажется, значительно чаще, чем, скажем, у Олдингтона в «Смерти героя», где описывается кошмарная Первая мировая с химическими атаками.

Честью этой битвы, как свидетельствуют мрачные списки потерь, мы обязаны гренадерам, колдстримцам, северным ланкарширцам и шотландским гвардейцам.

Это одна из причин, почему интересно следить за ходом англо-бурской войны — она ещё из прошлой эпохи, возможно последняя война прошлой эпохи, война на переломе истории. Истории — и культуры, техники, науки, науки убивать.

Темы, про которые хочется поговорить в связи с книгой, сильно пересекаются и сложно рассказать про одну, не затронув другую, потому я пытаюсь издалека и осторожно подойти к самым сложным, но и самым важным и интересным. Намечу тропинку последней цитатой.

Бур, однако, за исключением тех случаев, когда на его стороне находятся все преимущества, несмотря на его безусловную личную отвагу, не слишком хорош в атаке. Его национальные традиции, основанные на ценности человеческой жизни, восстают против нападения.

Национализм Конан Дойля

Читая ещё художественную прозу я обратил внимание на необычные национальные взгляды английского (ирландского?) писателя. Он писал всего через сто лет после появления самого термина «нация», в то время национализм не был окрашен в чёрные цвета и о нём можно было спокойно писать, делать предпочтения в выборе лучшей нации.

И тут у Дойля не всё просто. В бригадире Жераре он явно восторгается Наполеоном и слегка смеётся над англичанами. А что же мы видим в «Англо-бурской войне», где встречаются британцы всех сортов (англо-кельты), голландцы, буры, французы, негры и многие другие? Постараюсь аргументировать свои мысли максимально короткими цитатами (всего их набралось уже больше сотни, ужас, многие из них, которые не используются в статье, можно найти тут).

Возьмите сообщество голландцев того типа, которое в течение пятидесяти лет противостояло всей мощи Испании да ещё в то время, когда эта страна была самой великой державой мира. Соедините с ними породу тех несгибаемых французских гугенотов, что оставили собственные дома и имущество и навсегда покинули свою страну после аннулирования Нантского эдикта… наконец, закалите их боевые качества строгой фаталистичной ветхозаветной верой и страстным всепоглощающим патриотизмом. Соедините все эти качества и побуждения в одном человеке — и вы получите современного бура — самого серьёзного противника, какой когда-либо вставал на пути Британской империи.

Такое описание буров автор даёт в самом начале книги. Тут и далее Дойл весьма уважительного относится к бурам — за некоторым весьма примечательным исключением.

Черчилль видел их, суровых, непреклонных, молча скачущих сквозь дождь и распевающих псалмы вокруг своих походных костров, — честные храбрые фермеры, однако бессознательно отстаивающие средневековье и упадок, тогда как наш грубый в речах Томми воевал за цивилизацию, прогресс и равные права для всех людей.

Буры (и их церковь, что упоминается не один раз), ассоциируется со средневековьем и отсталостью, тогда как, считается, что англичане несут на своих плечах прогресс. На мой взгляд, весьма спорные характеристики, но мы говорим исключительно о позиции автора, который уже упоминал французов, но ещё раз чётко обозначим:

Франция не основала новых стран, как её великий соперник, однако она сделала все другие страны богаче при смешении с её отборнейшими людьми.

Так что все европейские народы, упоминающиеся в войне, вполне достойны и, можно сказать, равны — с английской точки зрения. Причём автор не стесняется говорить об английских недостатках, особенно руководства страны, народ же обычно мужественный и героический.

Какая система правления, голландская или британская, должна существовать в этой огромной стране? Первая означает свободу для единственного народа, вторая — равные права всех белых людей под одним общим законом. Что каждая из систем означала для цветных народов, пусть скажет история.

Насколько честно и справедлива оценка голландской системы правления — оставим за рамками обсуждения, отмечу только, что Конан Дойл довольно подробно описывает притеснение англичан на бурской территории, но мне сложно оценить насколько эти описания полноценны. Отметим, что чётко указано равенство только белых людей, хотя:

Мы полагаем (и справедливо), что британская Фемида должна быть если не абсолютно слепой, то по крайней мере не различать цвета кожи. Сия точка зрения безукоризненна в теории и совершенно неопровержима, однако, по всей вероятности, вызывает раздражение, когда бостонский моралист или лондонский филантроп навязывают её людям, чьё общество построено на постулате, что негры — низшая раса.

И вот тут точка автора выглядит весьма скользкой, возможно потому, что книга во многом пропагандистская (как я понимаю, её и переиздавали так много потому, что государство поддерживало издание в своих целях), или потому что автор не мог обо всём сказать открыто. Смотрите: с одной стороны, Фемида не должна различать цвета кожи, с другой стороны, равенство в Южной Африке только между белыми. Изначально, недавно, белыми рабовладельцами:

В момент передачи под британский флаг количество колонистов — голландцев, французов и немцев — приближалось к тридцати тысячам человек. Они являлись рабовладельцами, и рабов насчитывалось не меньше, чем их самих.

И вообще про негров (рабов или бывших рабов) в книге почти ничего нет, они практически не упоминаются, как будто их нет нигде, ни на войне, ни в осаждённых городах. При этом, всё же, упоминается, что Британская империя включает много разных народов:

Помощь предложили составляющие британскую империю люди с самым разным цветом кожи — индийские раджи, западноафриканские вожди, малайская полиция.

Вот эти уже полноценные, или почти полноценные люди, уступающие, разве что, англо-кельтам.

Из всех разрозренных характеристик и описаний складывается размытая картинка: голландцы и буры — вполне достойные люди, но несут отсталость и средневековье, что объясняет (на мой взгляд, хрупкая аргументация) необходимость войны с ними. Мне сложно судить, конкретно по книге, о том, кто прав и виноват в англо-бурской войне. Французы великая нация, давшая много другим народам, но сама ничего не построившая, в отличии от англо-кельтов. Негры, вроде бы, и должны быть равными, но как-то пока не хочется, чтобы это было в действительности.

И, всё-таки, англо-кельты лучше всех.

Все рассеянные по свету англо-кельтские расы прислали сюда своих лучших представителей сражаться за общее дело. Мирное время способствует взаиморастворению наций, в то время как война является мощнейшим кристаллизатором.

Концентрационный лагерь

Концлагеря прочно ассоциируются с фашистской Германией, но не они их изобрели.

Концентрационный лагерь — произошёл от испанского campos de concentración в далёком 1895 году. Тогда в них сажали кубинское мирное население, шла война за независимость Кубы от Испании (с помощью США кубинцы победили, возможно, на свою беду, если проследить дальнейшую историю Кубы). Однако там она не были очень массовыми и смертоносными.

Другое дело в Южной Африке в рамках англо-бурской войны. Тут британцы развернулись со свойственной им методичностью и масштабом: 45 лагерей для буров и 64 для чернокожих. Пишут, что чуть ли не 200 тысяч белых в них сидело, что составляло половину всего белого населения. Чёрное население, как я понимаю, никто не считал. Кое-где приводят данные, что чернокожих и цветных сидело более 120 тыс.

Из них погибло около 28 тыс. буров и 20 тыс. негров, в основном женщины и дети. Погибали от голода и болезней, вызванных голодом и антисанитарией.

Не буду обсуждать насколько необходимы подобные меры при борьбе с местным населением, которое практически поголовно не хочет подчиняться чужой власти и активно ведёт партизанскую войну, но даже сама Великобритания очень быстро поняла, что это преступление, геноцид.

Конан Дойл, который в 1900 сам был врачом-волонтёром в полевом госпитале, в книге «Англо-бурская война» практически не упоминает концлагеря, хотя по сюжету, они там уже были. Упоминается, чуть-чуть, лишь тактика «выжженной земли», которая сопутствовала созданию концлагерей. Об английских концлагерях придётся сказать подробнее ниже, хотя не хотел изначально расширять эту тему, но есть один момент, который нельзя обойти.

Осталось отметить, что в те же самые годы США воевали на Филиппинах, где тоже отметились созданием концлагерей.

Сейчас начитывают не менее девяти работающих концлагерей по всему миру.

Бурский не концлагерь

Уже писал про концлагеря, которые создавала Британская империя, во второй половине войны. Судя по тому, что сейчас пишут — это первые настолько массовые концлагеря в истории. Геноцид, при котором страдали в первую очередь женщины и дети (потому, что мужчины продолжали сражаться).

Об одних и тех же явлениях, событиях, фактах можно писать очень по-разному. Парфёнов давно сформулировал тезис, который открывает его передачи: «События, люди, явления, определившие образ жизни. То, без чего нас невозможно представить, еще труднее понять.» И всё это можно исказить, переврать или просто честно подать, но неполностью, с другим смыслом.

Смотрите как это делает Артур Конан Дойл в своей книге. Вот что он пишет про концлагеря:

«Доводится до сведения всех бюргеров, — говорилось в документе, — что в том случае, если после публикации данного документа они добровольно сдадутся, то получат возможность жить со своими семьями в государственных лагерях до окончания партизанской войны, после чего смогут благополучно вернуться в свои дома. Вся живность и имущество сдавшихся бюргеров встретят бережное отношение и в случае реквизиции будут оплачены». Это разумное и либеральное предложение старательно скрывалось от солдат командирами сражающихся отрядов, но им широко пользовались те буры, до сведения которых это предложение доводилось. Бурские лагеря беженцев, в которые постепенно переводили все гражданское население, были созданы в Претории, Йоханнесбурге, Кроонстаде, Блумфонтейне, Варрентоне и других местах. Это была кубинская система реконцентрации, с той разницей, что гостей британского правительства хорошо кормили и с ними хорошо обращались в течение всего срока задержания. В течение нескольких месяцев количество обитателей лагерей выросло до 50 тысяч человек.

Гостей британского правительства хорошо кормили, ага. Людям с крепкими нервами предлагаю посмотреть фотографию из Википедии. Конечно, одна фотография ничего не доказывает, но это не единственное доказательство. Читаем Дойля дальше.

То, что сражающиеся буры не имели никаких сомнений относительно хорошего обращения с задержанными, доказывает тот факт, что они постоянно оставляли свои семьи на пути следования войск, чтобы их можно было отправить в лагеря.

Очень сомнительный тезис, ну ооочень.

Вторым путешественником, отплывшим через несколько дней после губернатора, была госпожа Бота, супруга бурского генерала, которая отправилась в Европу как по личным делам, так и с политическими целями. Она привезла Крюгеру подробный отчёт о состоянии страны и рассказ о бедственном положении бюргеров. Её миссия не имела видимого эффекта, и изнурительная война, истощающая британцев и гибельная для буров, продолжалась.

Автор сам признаёт бедственное положение и гибельность — и вряд ли речь только про тех, кто взял в руки оружие, ради них госпожа Бота не поехала бы через пол мира. То есть даже сам Дойл не может совсем обойти негуманное поведение англичан стороной, но как он всё подаёт! Можно только завидовать мастерству пера.

А вот ещё интересно про молодого бурского лидера:

Когда он поправился, то предстал перед судом, обвинённый в нарушении военных законов и в убийстве нескольких туземцев. По приговору суда лидер мятежников в декабре был казнён. Своей отвагой и молодостью — а ему было только двадцать три года — он вызывал симпатию, но ведь мы обещали защищать туземцев, и если тот, кто так жестоко с ними обращался, смог бы избежать наказания, то исчезло бы всякое доверие к нашим обещаниям и вера в справедливость.

Туземцы — это, видимо, негры, которые жили на территории Южной Африки, но не слишком понятно кто, так как со многими племенами ещё совсем недавно воевали и они, например, зулусы жили в резервациях.

Доверие к обещаниям и вера в справедливость автора сильно пошатнулось, но подробнее о том, стоит ли читать эту книгу, как её читать и зачем — расскажу далее.

Британский расизм

Уже приводил цитаты Конан Дойля, в том числе неоднозначные, про его взгляды на равенство людей, но в самом конце нашёл ещё одну, пожалуй, самую яркую:

Данный эпизод, как и другие в этой кампании, продемонстрировал, насколько лживыми были слухи об использовании британцами (за исключением некоторых особых случаев) вооружённых туземцев во время войны. Для Британского правительства не представило бы никакой сложности в любое время поднять всех воинственных туземцев Южной Африки, но маловероятно, чтобы мы, удерживавшие высокодисциплинированных сикхов и гуркхов, нарушили бы свои собственные ограничения, зачислив в ряды армии низшие и более дикие расы Африки.

Выделение жирным моё. Цитата отлично показывает отношение к аборигенам Южной Африки. Никакого реально равенства, оно только на словах. В Википедии пишут про результаты войны: «Кроме того, чернокожие были по-прежнему лишены права голоса, кроме как в Капской колонии.»

И, как мы знаем, это привело к печальным результатам уже менее, чем через полвека: в 1948 году провели законы, которые ещё сильнее ограничили права чёрного населения. Про апартеид можно почитать тут. Сразу надо оговориться, что эти законы проводило правительство, где доминировали африканеры — потомки тех самых голландцев, но сегрегацию осуществляли и британцы, ещё с 19-го века. Как всегда истина где-то по середине, все приложили свою руку.

Но, если вы соберётесь читать Дойля, не забывайте про вот эту фразу:

Если бы оказалось или если бы была малейшая вероятность того, что Правительство взяло на себя столь огромную ответственность и навлекло на свой народ столь тяжёлые жертвы ради недостойного дела, то теперь, когда задача была выполнена, взрыв ярости со стороны обманутых и понёсших тяжёлые утраты людей наверняка заставил бы их навсегда отойти от общественной жизни.

Взрыв, как я понимаю был, но, как это обычно бывает, никого не заставил.

Англо-бурская война

Эта книга Артура Конан Дойля неоднозначна, но интересна и полезна, напоминает песчаную отмель с жемчужницами: среди трудно открываемых, и зачастую пустых, раковин можно найти прекрасные жемчужины. Могу её рекомендовать, если вы обладаете двумя умениями:

1) Считывать пропаганду. Если при прочтении держать в голове, что книга пропагандистская, то её легко вычистить и наслаждаться тем, что там есть. Пропаганда, надо отметить, в книгу узко направленная — для англо-кельтов времён англо-бурской войны, потому простые британские солдаты и офицеры всегда герои, а правительственные структуры можно и поругать. Так что если вы не британец девятисотых, то пропаганда книги вас не должна цеплять — и вы сможете насладиться её достоинствами, если обладаете второй способностью.

2) Читать наискосок. Ну или скорочтением. В книге много перечислений войск, описаний того кто куда пошёл, как сражались, сколько потерь. На мой взгляд, читать всё это ужасно скучно, но пропускать абзацами нельзя, так как в любой момент может попасться важная фраза другая, та самая жемчужина, ради которых и следует читать книгу. Был момент, когда мне хотелось бросить, но я перешёл на вот такой вот ускоренный режим и быстро выжал всё нужное из книги. Да, при этом я многое не запомнил, но я бы в любом случае не запомнил какие подразделения куда там ходили и сколько в них было солдат — зачем мне это всё, я же не не англо-кельт 1900-х.

При этом в книге очень много интересных моментов, мыслей, рассуждений. Какие-то из них кажутся наивными, но всё равно есть над чем задуматься, показывают как стремительно начал меняться мир, стоило войти в 20-й век. Особенно привлекательно начало книги, где Дойл рассказывает предысторию войны, причины, которые к ней привели, задаёт контекст, в том числе культурный — что я особенно люблю.

На этом фоне мне было особенно обидно, когда оказалось, что в книге нет никаких толковых результатов войны, подведения итогов, выводов из всего описанного. Это может быть связано с тем, что книга писалась в процессе войны, а для выводов нужно время. Интересно, написал ли Дойл позднее эти выводы, например, после Первой мировой, которая опровергла множество его предположений о будущих войнах?

Приводил множество цитат из книги, надеюсь удалось показать, чем интересна и важна эта книга. Удивительно (с другой стороны — нет), что эту книгу перевели на русский через сто лет после написания.

Чуть не забыл: нельзя забывать о литературном таланте автора. Многие описания сражений в книге читаются похлеще, чем Три мушкетёра, напряжение и интрига не отпускают, от них не оторваться и я откровенно переживал за британские войска, которые то проигрывали, то побеждали. При этом поражает как много деталей известно, как Дойл описывает героические поступки и смерти солдат: этот был трижды ранен, но продолжал командовать, пока четвёртая пуля в грудь не свалила его на землю, тот остался последним, но успел ещё дважды выстрелить из оружия. Детали не выдуманные, мне кажется, а рассказанные свидетелями, хотя удивительно, что они сохранились и смогли всё так точно рассказать.

В «Англо-бурской войне» Конан Дойля можно найти, среди множества скучных страниц, культурный бэкграунд, поводы подумать и захватывающие сражения — то, что может быть интересным и полезным для многих. Рекомендую с осторожностью.