Кастанеда от трейдерства
Хочу рассказать о книге, которую не осилил. Автор — Нассим Николас Талеб. Название — Черный лебедь. Прочёл не больше 20 процентов книги, но этого уже достаточно, чтобы насобирать цитаты для объяснения того, чем мне не нравится книга. В отличии от художественной литературы, тут можно сказать больше, чем просто «не понравилось» или «не моё».
Мы можем добиться многого, если сосредоточимся на антизнании, то есть на том, чего мы не знаем.
Прочитав это предложение, я тут же вспомнил Кастанеду, которого учили смотреть не на листья, а на тень от них. А затем понял, что это в целом хорошая аналогия. Талеб пишет о неком тайном знании, которое никто не знает — до тех пор пока он не выпустил книгу, и которое теряет всякий смысл переставая быть тайным. Всё как у Кастанеды, только приправлено не шаманизмом и эзотерикой, а примерами из нашего привычного (американского) и ливанского миров.
А потом вспомнил ещё и «Алхимика» Пауло Коэльо. Мне про эту книгу рассказали, когда я был студентом, очень хвалили, говорили, что автор пишет про очень умные и важные вещи понятным языком, обязательно прочитай. Прочитал и удивился — умные вещи? Образно говоря, я их проходил в пятом классе — мне показалось, что это книга для детей, для тех кто только-только начинает о чём-то задумываться. Однако, это бестселлер в категории не детских книг. Не я один так считаю, вот тут можно посмотреть критику произведений Коэлье. Вернёмся же к Талебу.
Он утверждает, что никто не знает один секрет и начинает про него рассказывать… Стоп, стоп! Если никто не знает, то откуда вы знаете, хочется спросить. Есть ещё одна тонкость: этот секрет работает пока о нём никто не знает. Следовательно если вы расскажите это всем, а книга провела 36 недель в списке бестселлеров New York Times, то это перестанет быть тайной и это некогда секретное знание перестанет работать. Классическое самонесбывающееся предсказание. Об этом подробно и красочно писал Азимов, говоря про Второе основание. Сомневаюсь, что Талеб читал эти книги, но это не значит, что этого никто не знает.
Автор и сам приводит пример такого самонесбывающегося предсказания: если бы компетентный человек знал бы заранее о том, что 11 сентября 2001 года террористы захватят самолёты, то они бы не захватили самолёты, то есть предсказание не сбылось бы. Талеб рассказывает об этом как о каком-то открытии.
Не странно ли, что событие случается именно потому, что оно не должно было случиться?
Простите, что? Странно автор обращается с логикой, это да, а событие случается именно потому, что есть вероятность, что оно случится. Кому событие что-то должно или не должно? Кому солнце должно светить? Кому и почему должен идти снег в июне? Странная постановка вопроса. Может быть некорректный перевод? Он должен быть точным.
Совокупные ошибки в политических и экономических прогнозах столь чудовищны, что, когда я смотрю на их список, мне хочется ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я не сплю. Удивителен не масштаб наших неверных прогнозов, а то, что мы о нем не подозреваем.
Опять ничего не понимаю. Во-первых, кто эти мы, которые не подозревают? Во-вторых, если мы не подозреваем, то откуда знаем, что он вообще есть? Что-то с логикой моей стало… Или автор противопоставляет себя всему человечеству, считает, что он один знает Истину.
Наши предки больше ста миллионов лет провели и бессознательном животном состоянии, а в тот кратчайший период, когда мы использовали свои мозги, мы занимали их столь несущественными вещами, что от этого почти не было проку.
То есть мы распространились по всей Земле, но проку от наших мозгов нет? Мы — единственные из земных видов, кто прошёлся по Луне — и никакого прока? Я уже и не говорю про привлечение противоположного пола с помощью умственных способностей.
Эта книга о неопределенности, то есть ее автор ставит знак равенства между неопределенностью и выходящим из ряда вон событием.
Равенство между событием и абстрактным понятием? Хм… А что так можно было? (с)
Чуть позднее автор говорит:
Прошу заметить, что в этой книге я не прибегаю к дурацкому методу подбора «подкрепляющих фактов». По причинам, к которым мы обратимся в главе 5, я называю переизбыток примеров наивным эмпирицизмом: набор анекдотов, умело встроенный в рассказ, не является доказательством. Тот, кто ищет подтверждений, не замедлит найти их — в достаточном количестве, чтобы обмануть себя и, конечно, своих коллег.
И наполняет текст анекдотами из своей биографии — теми самыми «подкрепляющими фактами». Находит в достаточном количестве и, по его же словам, ничего не доказывает. Кстати, один такой анекдот, про захват самолётов, уже был разобран выше.
Звезды были очень ясно видны. В школе нам объясняли, что планеты находятся в состоянии эквилибриума — равновесия, поэтому нам не следует беспокоиться, что звезды вдруг начнут падать нам на головы. Мне это напомнило рассказы об «уникальной исторической стабильности» Ливана. Сама идея принимаемого за аксиому равновесия казалась мне порочной. Я смотрел на созвездия и не знал, чему верить.
Мне кажется, отлично сказано. Планеты, звёзды — какая к чёрту разница! (с) Или вот замечательное сравнение:
История непроницаема. Имея налицо результат, вы не видите того, что дает толчок ходу событий, — их генератора. Вашему восприятию истории органически присуща неполнота, потому что вам не дано заглянуть внутрь ящика, разобраться в работе механизма. То, что я называю генератором исторических событий, не просматривается в самих событиях — так же как в деяниях богов не угадываются их намерения.
Знаете почему Талеб считает историю непроницаемой? Потому что он в детстве прочитал одну книгу — дневник журналиста в предвоенной Германии, и…
Тем не менее знакомство с книгой Ширера дало мне интуитивное понимание механизмов истории. Ведь накануне Второй мировой войны в воздухе, казалось бы, должно было висеть предчувствие грандиозной катастрофы. И ничего подобного!
Прочитал одну книгу (не про историю и не научный подход в истории) и всё понял! Понял лучше, чем историки, которые десятки лет изучают историю. Зачем все эти труды, достаточно прочитать одну книжку, возможно хорошую, и найти «интуитивное понимание». Зачем чему-то учиться?
И последняя цитата про историю:
Человеческое сознание страдает от трех проблем, когда оно пытается охватить историю, и я называю их Триадой затмения. Вот они:
а) иллюзия понимания, или ложное убеждение людей в том, что они в курсе всего, происходящего в мире, — более сложном (или более случайном), чем им кажется;
б) ретроспективное искажение, или наше природное свойство оценивать события только по прошествии времени, словно они отражаются в зеркале заднего вида (в учебниках истории история предстает более понятной и упорядоченной, чем в эмпирической реальности);
в) склонность преувеличивать значимость факта, усугубляемая вредным влиянием ученых, особенно когда они создают категории, то есть «платонизируют».
Основной вопрос к этой цитате: кто все эти люди?? Кто считает, что в курсе всего происходящего в мире? А как мы можем оценивать события в будущем, когда они ещё не случились? Или в настоящем, когда мы в них участвуем? Автор, видимо, не догадывается, что в учебниках «история предстает более понятной и упорядоченной» потому, что над ней упорно работали поколения учёных-историков, которые систематизировали материал, расправляли и расправляли исторические завихрения. Ну а уж про создание категорий мне вообще сложно говорить в таком контексте. В контексте, когда автор сам создаёт категории исторических проблем, которые он называет «Триадой затмения».
Перед тем как перейти к теме чистой науки, ещё чуть-чуть про конкретную историю и искажение её восприятия:
На протяжении более тысячи лет на Восточном Средиземноморском побережье, известном как Syria Lebanensis, или Горы Ливанские, умудрялись уживаться не менее дюжины разных сект, народностей и вер — чудо, да и только…
Страна под названием Ливан, в которой мы внезапно очутились после падения Оттоманской империи в начале XX века, со всех точек зрения представлялась стабильным раем; кроме того, ее граница была проведена так, чтобы большинство населения составляли христиане. И тут люди вдруг загорелись идеей единого национального государства.
Во-первых, так ли уж уживались? Возьмём банальную Википедию: во времена крестоносцев было весело, но основное началось в 19 веке, когда его делили турки с египтянами, а в 1841 году вспыхнули этноконфессиональные столкновения. В 1860 году случилась резня христиан. После ухода турок были французы и там, вроде бы действительно было тихо, но не до Гражданской войны, о которой говорит Талеб. Можно найти такие данные: «В июле 1958 года Ливану угрожала гражданская война между христианами-маронитами и мусульманами». Это только то, что на поверхности, уверен, что историки смогут рассказать про ещё много подобных столкновений и трений. Но Талеб на чистом глазу пишет «тут люди вдруг загорелись» — ага, ни с того, ни с сего, на ровном месте. Конечно же был стабильный рай с иностранными войсками и с угрозами гражданской войны. С таким подходом история, конечно же, будет «непроницаемой».
Отдельно надо сказать про авторскую оценку науки и научной деятельности. И о полном отсутствии понимания того, как делается настоящая наука.
Есть два возможных подхода к любым феноменам. Первый — исключить экстраординарное и сконцентрироваться на нормальном. Исследователь игнорирует аномалии и занимается обычными случаями. Второй подход — подумать о том, что для понимания феномена следует рассмотреть крайние случаи; особенно если они, подобно Черным лебедям, обладают огромным кумулятивным воздействием.
Под Чёрным лебедем автор понимает непредсказуемое событие, имеющее большое влияние.
Меня со студенческой скамьи, той самой, перед которой преподавал ещё Менделеев, учили, что если в данных получился выброс, точка далеко отстоящая от основного массива результатов, то на неё нужно обратить особое внимание, ещё нужно скрупулёзно проверить — если это ошибка, то можно будет с чистой совесть обрабатывать чистые данные, но если это не ошибка, то высока вероятность, что это то самое открытие, ради которого учёный и работал многие годы.
Если Талеб знаком только с теми исследователями, которые легко отбрасывают неудобные результаты, то это ничего не говорит о настоящей науке, хотя… мне жалко европейскую науку, если Талеб не смог найти других.
Или вот его цитата про статистику: «Кривая нормального распределения, или «гауссова кривая», лежащая в основе любой статистики…» Я не первый негативно отзываюсь, но всё равно скажу: в статистических данных далеко не всегда встречается гауссиана, мне сразу же вспомнился дизруптивный естественный отбор, где нет нормального распределения, где два пика по краям с провалом в центре. Да, конечно, можно притянуть за уши и сказать, что это две гауссиана, но эти пики зачастую не симметричные, не похожие на нормальное распределение. Таких примеров, даже только в биологии, можно привести целое море.
Мы увидим, что, вопреки утверждениям обществоведов, почти все важные открытия и технические изобретения не являлись результатом стратегического планирования — они были всего лишь Черными лебедями.
В целом это так, но кто эти удивительные обществоведы?
Цель этой книги — не просто раскритиковать «гауссову кривую» и заблуждения статистики, а также платонизирующих ученых, которые просто не могут не обманывать себя всякими теориями.
Теории — это самые точные знания, которые мы имеем. И без их построения мы вообще не можем познавать мир. Авторский Чёрный лебедь — это точно такая же теория, пусть он её так и не называет.
Мне жалко цивилизацию, если она принимает эту книгу как какое-то открытие соответствующее истине. Поражаюсь как много людей в ней находит что-то новое для себя — они, видимо, никогда даже не пытались задуматься о чём-то подобном самостоятельно, то есть ситуация схожа с эзотерикой Коэльо (и Кастанеды), который тоже писал на детском уровне, но получил бестселлеры. Как много людей не видят в этих припудренных эзотерикой или научными терминами прописных истин, которые человек должен изучать в начальной школе, наравне с прописями и алгеброй. Радует одно: ещё не всё потеряно и критиков Нассима Талеба не так уж и мало.