Глава 07. Я — животное?
Есть много вещей, с которыми человек зачастую не хочет соглашаться. Он их либо игнорирует, либо активно отрицает. Об одной такой вещи говорил ещё Сократ: «Все люди смертны. Сократ — человек. Сократ смертен.» Но биология смертью не занимается, она больше наука о жизни, и в этой области есть одно суждение, которого люди предпочитают избегать — «Человек произошёл от обезьяны», а точнее, суждения типа «Сократ произошёл от обезьяны». Но перед тем как углубляться в эволюции приматов, давайте немного подробнее поговорим о вышеупомянутой форме умозаключения.
Это умозаключение называется простым силлогизмом, который уже упоминался в предыдущей главе. Напомню, что он состоит из двух посылок — исходных суждений, и заключения — нового суждения. И пишется он, согласно логической форме, так:
Все люди смертны.
Сократ — человек.
Сократ смертен.
Можно легко заметить, что простой силлогизм, то есть все три суждения, состоит только из трёх понятий, которые называются терминами силлогизма: P — больший термин, предикат заключения (смертен); S — меньший термин и субъект заключения (Сократ); и M — средний термин, который не попадает в заключение (человек). То есть с помощью силлогизма и его среднего термина связываются два понятия, которые раньше были в неизвестном отношении между собой. Был Сократ и была смерть, а тут оказалось, что они пересекаются и вызывают смерть Сократа. А что можно сказать про происхождение от обезьяны и Сократа?
Прежде всего тут надо разобраться с терминами. «Человек» может пониматься и как особь, и как вид в целом. Договоримся, что тут человеком будем называть особь, а вид, к которому принадлежит эта особь, будем называть Homo sapiens, что будет синонимом слову «люди».
H. sapiens смертны.
Сократ — H. sapiens.
Сократ смертен.
Или так:
H. sapiens произошли от обезьяны.
Сократ — H. sapiens.
Сократ произошёл от обезьяны.
С точки зрения логики, эти два силлогизма идентичны, и в логической форме они записываются так:
Все M есть P
S есть M
S есть P
Но мы же не Сократы, так что речь не про нас с вами. Чтобы говорить и о нас, нужно заменить Сократа на «человека [по имени] X», где X — имя любого человека. Человек [по имени] X — именная функция, то есть при замене X на любое имя, мы получим обозначение человека (имя в широком смысле этого слова). После этой замены мы получаем следующий силлогизм:
H. sapiens произошли от обезьяны.
Человек X — H. sapiens.
Человек X произошёл от обезьяны.
На самом деле, это несколько тавтологический силлогизм: именная функция представляет собой множество, совпадающее со множеством «H. sapiens». Это верно потому, что даже безымянный человек имеет имя — «безымянный человек», «второй безымянный человек», «безымянный человек из Индии» и так далее. Из этого следует, что, если подставить своё имя, то получится, что силлогизм, связывающий происхождение от обезьяны и конкретного человека, таков:
H. sapiens произошли от обезьяны.
Я — H.sapiens.
Я произошёл от обезьяны.
Тут важно понимать, что я, как представитель вида H.sapiens, произошёл от обезьяны, не надо делать вывод, что мои родители — обезьяны. Это будет уже подмена понятий, так как речь идёт только о том, что из принадлежности к виду вытекает то, что я должен был произойти так же, как и весь вид. Нельзя говорить так: «люди, может быть, произошли от обезьян, но только не я» или «люди, может быть, смертны, но ведь я особенный». Человек X входит в множество «H. sapiens», а, значит, общеутвердительное высказывание, верное для всего множества, подтверждает верность частно-утвердительного суждения о любом конкретном человеке X.
И вот мы с вами имеем уже два силлогизма, подтверждающие то, о чём человек не любит думать. А почему люди активно игнорируют эти положения? Многим приятно считать себя (или свой вид в целом) уникальными, а если мы так близки к нашим родственникам обезьянам, то как мы можем быть уникальными? Для придания логической формы этому высказыванию нам нужно использовать условное суждение, содержащее импликацию, словами выражаемую «Если…, то…». В нашем случае получится так: если человек не произошёл от обезьяны, то он уникален. Исходя из этого, делают условное умозаключение, напишем его в принятых нами терминах:
Если H. sapiens не животное, то он уникален.
H. sapiens уникален.
H. sapiens не животное.
Вторая посылка оказывается априорной, не требующей доказательства, ради неё все построения и делаются. Уникальность понимается именно как отличность от всех остальных животных, в первую очередь, высших млекопитающих, как то, что наше поведение имеет другие основы, чем у животных, наше мышление принципиально иное, чем у братьев наших меньших и т.д. Причём не учитывают, что такое умозаключение даёт не достоверное заключение, а только вероятностное, то есть в формальном виде записывается так:
Если A, то B; B
Следовательно, наверное, A.
То есть человек может быть, теоретически, уникальным и животным одновременно. Для того чтобы сделать достоверный вывод, нам нужно изменить суждение и получить условно-категорическое умозаключение:
Если H. sapiens уникален, то он не животное.
H. sapiens уникален.
H. sapiens не животное.
В таком варианте умозаключение, при истинных посылках, приводит к истинному заключению. И действительно, если у человека принципы поведения иные, чем у всех остальных, то и многое другое, включая генетику, должно отличаться.
Мы уже выяснили, что люди произошли от обезьян. Кроме того, мы относимся к группе «приматы» (таксономический ранг нам сейчас не важен), то есть имеем много общего с другими представителями этой группы, включая других человекообразных обезьян. Значит, мы не только произошли от обезьян, но и сохранили множество общих черт, которые позволяют вносить нас в единую с ними группу, а не выделять новую группу. Кроме этого, мы относимся к более крупной группе «млекопитающие», в которую входят все приматы, значит, у нас есть общие черты и со всеми млекопитающими, пусть и этих общих черт меньше, чем с приматами или обезьянами (потому что это таксон более высокого уровня), но зато они более существенные и уникальные (возникавшие один раз). Если бы нас можно было выделить в отдельный крупный таксон, хотя бы отдельный отряд (сейчас мы в отряде Приматы), тогда ещё можно было бы хоть что-то говорить об уникальности. В реальной же ситуации у нас возникает дилемма, в логическом смысле этого слова, сложная конструктивная дилемма, в логической форме записываемая (a→b, c→d, c)→d:
Если H. sapiens уникален, то он не животное.
Если H. sapiens не уникален, то он животное.
H. sapiens не уникален.
H. sapiens — животное.
Приведённые импликации (и их истинность) могут вызывать вопросы, но в рамках приведённых определений, они истинны.
Как видите, чтобы доказать что-то, требуется много суждений, между которыми нужно ещё показать однозначную связь. В обычной жизни, при дискуссии или просто рассказе, редко используются полные силлогизмы, обычно в ход идут сокращённые формы умозаключений — энтимемы. В них опускаются некоторые суждения, чаще всего, самые очевидные, известные всем, не требующие доказательства. Энтимемы хороши тем, что можно быстро показать общий ход мысли, доказать что-то без повторений школьных истин. С другой стороны, они хуже подходят для строгих доказательств, так как мы не можем проверить все посылки. Сначала придётся развернуть их до полных силлогизмов, а потом проверять все суждения и их связи. Тут-то и оказывается, что опущенные посылки только считались верными, а на самом деле они часто бывают популярными заблуждениями. Хотите потренироваться в восстановлении силлогизмов? Пожалуйста:
H. sapiens — произошёл от обезьяны.
Я — H. sapiens.
Я — смертное животное.