Эмоции одежды
Утром Ирина решила надеть его чистую рубашку, а не ту, что вчера она испачкала клубникой и помадой, валяющуюся на табуретке рядом с кроватью. Где-то в этой квартирке должен быть гардероб, решила она. И он нашёлся: высокий шкаф красного дерева, явно антикварный, с широкими дверьми от пола до самого потолка. Взявшись за медную ручку Ирина тихонько потянула, стараясь ожидаемым скрипом не разбудить хозяина квартиры. Скрипа не произошло, двери легко распахнулись, и девушка увидела богатство гардероба.
Такого в холостяцкой квартире она не ожидала увидеть. Шкаф разделялся на несколько секций тонкими перегородками и в каждом отделении были полные наборы одежды — в каждом своего цвета и стиля. Тут всё от носков до галстука в тёмно-синей гамме, здесь, уже без галстука, в бежевой, там — сплошная светло-синяя джинса. Внизу ровным рядом стояла обувь, тоже строго и стильно подобранная. Брать футболку или рубашку из такого шкафа Ирине стало страшно.
Обойдусь, подумала девушка, и босиком прошлёпала на кухню. Хотелось пить после вчерашнего и особенно после прошедшей ночи. Холодильник оказался холостяцким с налётом подготовки к гостям, нашлась непочатая бутылка холодной минералки.
— Сушняк? Не слышал, как ты встала. — Раздался голос из спальни, когда Ирина наливала себе второй стакан воды.
Через пару секунд в дверном проёме появился и сам обладатель голоса — в образе Адама, где-то вчера-позавчера выгнанного из рая. И ему это состояние идёт, отметила девушка, и новая жажда, которую, как она думала, надолго утолилась ещё ночью, залила её.
Через час Ирина лежала на влажной простыне и пыталась вспомнить, как же зовут этого красивого мальчика, который вчера её так легко соблазнил, увлёк своей психологической цельностью, открытостью и яркостью эмоций. Она хорошо помнила вчерашние события на вечеринке, но имя куда-то улетучилось. А было ли оно вообще? Какая разница, когда опять хочется пить.
— Пошли, я сделаю лимонаду. — Он как будто прочитал мысли.
— Найдётся футболка или рубашка для меня?
— Стесняешься?
— Зябко.
Он выдвинул ящик из под кровати, достал тканый мешок с не менее чем десятком белых футболок и протянул одну из них Ирине.
— Зачем тебе столько одинаковых?
— Они идут в разные комплекты, потому всегда полезно иметь запас. Ну и ещё для симпатичных девушек по утрам.
— И часто у тебя по утрам симпатичные девушки без футболок?
Он лишь улыбнулся в ответ и пошёл на кухню, начал что-то делать с посудой и холодильником, грохоча второпях.
— Я тут случайно заглянула тебе в шкаф, — начала Ирина, прижавшись голой грудью к дверце открытого холодильника в опасной близости от его руки. — Неожиданно!
— Случайно? — Его улыбка была полна понимания. — И что же там неожиданно?
— Много одежды, я имею в виду для парня много. И всё так аккуратно развешено, сразу комплектами. Очень стильно, кстати.
— Стильно? Не думал об этом.
— А о чём думал? Очень интересно, о чём это ты думал, подбирая с десяток образов. — Ирина положила руку на его бедро и намёк на то, о чём он мог думать, получился совершенно прозрачный.
— Нет, не об этом, дорогая моя ненасытная! Ты когда-нибудь замечала, что твоё настроение, самочувствие, самоощущение зависит от того, в чём ты?
— Пожалуй нет… хотя, ты вот сейчас спросил, и я поняла, что да, такое бывает. Особенно с новыми вещами, бельём или какой-нибудь кофточкой.
— Вот! На самом деле одежда влияет сильнее, чем мы замечаем. Именно поэтому я и собрал комплекты, которые ты видела. Каждый из них — одно какое-то самочувствие, самоощущение. Один для встречи с злобным начальником, другой — для встречи с добрыми друзьями, третий — для обычной работы и общения с коллегами, четвёртый для прогулок. И так далее.
— А пятый для съёма тёлочек в клубах?
— Ну почти. — Снова понимающая улыбка, но Ирина не определила, что именно он понимает. — Для эротически-романтически-боевого настроения.
— Без трусов, что ли?
— С ними, ты разве не помнишь? Тут дело не в присутствии или отсутствии чего-либо, хотя это тоже играет роль. Нет универсальной формулы, каждому нужно подбирать свой индивидуальный стиль для каждого настроения.
— Как круто! Я тоже так хочу! Научи, а?
— Хорошо, почему нет. Какое состояние конкретно ты хочешь создать? — Спросил он передавая ей большой стакан самодельного лимонада с большим количеством льда и непонятно чего.
— Подходящее для дневного объяснения с родителями, где и с кем я провела эту ночь.
— Я подумал: «Так ли это важно, с кем и где ты провела эту ночь, моя сладкая N».
— Прости, что?
— Ты этого не знаешь, думаю, песня старше тебя. — В этот раз улыбка получилась покровительственная. — Не важно. То есть ты хочешь, чтобы я прямо сейчас из того, что на тебе, придумал что-то, что тебе поможет говорить с родителями?
— Да.
— Задачка! Люблю такие! Дай мне пятнадцать минут — как раз выпить этот лимонад.
Ирине казалось её глаза сверкают, такого боевого настроения она за собой не помнила. Его рубашка, слегка ушитая с помощью английских булавок, при ходьбе приятно холодила голую грудь — он убедил снять лифчик в этот раз, но посоветовал не практиковать это слишком часто. Теперь он вместе с её блузкой лежал в сумочке. Прямая спина, широкий шаг, дробь каблуков. Мысли мешались с его запахом, который всё никак не выветривался, преследовал даже в транспорте, как будто все мужчины вокруг были он.
Воскресное начало дня выглядело привычно тихим, сонный и спокойным — полная противоположность тому, что представляла собой сейчас душа Ирины. Она уже представляла, как её в дверях встретит отец, сцену, которую устроит мать. И придумывала как ответит им, как будет стоять на своём, как будет отстаивать свою свободу.
Ключ привычно проскрипел, но это оказался единственный звук в квартире. Родители ещё спали сладким сном, не догадываясь, что дочери не было дома всю ночь.