Продолжение
— Мы привыкли, что вот тут, на берегу океана, в этой лагуне, море всегда голубое, что оно отзывается на вечно голубой зов неба. Что у нас под ногами камни и немного нежно жёлтого песка, а за спиной — зелёная стена пальм и лиан. Однако, — тут рассказчик сделал многозначительную паузу, и оглядел всю свою аудиторию, состоящую из десятка детишек, — однако, когда я сюда прибыл, берег выглядел совершенно иначе. Знаете как?
— Нет! — радостно закричали детишки, даже те, что уже слышали эту историю не единожды.
— Мир был зловещий… ни капельки зелёного или голубого цвета… небо — туманное небо, напоминало апельсин, такой тревожный апельсин, готовый испортиться. Представляете, низкое оранжевое небо. Не хотел бы я снова оказаться под таким. Но это ещё не беда. Море, наше любимое море! Как прекрасны его прозрачные и лёгкие воды, что даруют нам свободу передвижения и приносят так много вкусной еды! Когда я первый раз ступил на этот берег, океан был тот же, но его цвет… в нём отражалось тускло-оранжевое небо, а сама вода придавала ржавый оттенок, насыщенно ржавый оттенок, какой не встретишь даже в самых старых бочках. Мёртвое и ржавое море. Сверху оранжево, снизу оранжево, а по середине чернота! Чернее ночи казался песок, по которому я ступал, первый раз оказавшись на этой планете! Песок как песок — мелкие-мелкие камушки, так же лежавшие на берегу океана, но чёрные. Теперь такого песка не встретишь ни на одном пляже, на всей Земле не сыщешь. Красное на чёрном — так выглядела эта бухта, когда я впервые её увидел. Впечатляющая картина, но не хотел бы я снова её увидеть. Ведь в том океана нельзя было искупаться или хотя бы ополоснуть лицо после тяжёлого рабочего дня. Кстати, вы давно не купались, как мне кажется. Я прав? Идите купаться, и принесите мне ракушек, красивых, каких только найдёте. Договорились? А меня ждут дела.
Джереми Вебстер, юный слушатель восьми лет отроду, со всех своих загорелых ног бросился к воде, он очень хотел раздобыть самую красивую ракушку. Джереми уже несколько раз слышал историю про то, как Дедушка прилетел на планету, но всё равно она его завораживала, будоражила воображение. Он хотел найти самую лучшую ракушку, чтобы на него обратили внимание, чтобы старшие взяли бы эту ракушку для украшения центрального здания, названия которого, он ещё не смог запомнить. Что-то необычное, такого ещё никогда не было.
Он бросился в воду немного в стороне от всех остальных, ближе к каменной гряде, что замыкала бухту. Тут опаснее нырять, легко пораниться об острые камни, зато меньше конкуренции и больше шансов найти заветную раковину. Джереми лучше сверстников нырял и плавал, он не боялся опасных мест. Широко раскрыв глаза, он смело проплывал между скалами, извиваясь угрём, протискивался в каждую расселину, если видел, что там может быть что-нибудь ценное.
Детское внимание недолговечно, энтузиазм проходит быстро, если ничем не подкрепляется, но молодой Вебстер долго не отчаивался, нырял пока хватало дыхание, отдыхал на камнях и снова нырял. В один из таких перерывов, когда он ящерицей лежал на камнях и наблюдал крабов, с той стороны гряды раздались голоса. В соседнюю бухту детей не пускали, так как там работали взрослые.
— Джим, я закончил, парус готов.
— Отлично, Марк, тогда на сегодня всё!
— Нужно затащить на берег, а то вон. — Джереми не мог посмотреть, на что указывал Марк.
— Давай отнесём инструмент в хижину и позовём ещё кого-нибудь, чтобы вытащить этого гиганта.
Когда шаги затихли вдали, мальчик выглянул из своего убежища. Его глаза зажглись искристым огнём. Прямо перед ним стоял катамаран — первый катамаран. До этого у людей были только небольшие лодки, выжженные из толстых стволов деревьев или сделанные из шкур на хрупком бамбуковом каркасе. На редкой лодке был парус, управлялись они исключительно небольшим веслом, о руле не было и речи. Это же был катамаран из двух огромных стволов неизвестного мальчику дерева, соединённых бамбуковой платформой, весь перевязанный лианами, в центре красовался большой парусом, а на корме сохло поднятое рулевое весло. Все эти слова юный Джереми выучил, подслушивая разговоры взрослых, строящих судно. Он много дней прятался в прибрежных кустах около места, где шла заготовка бамбука, где его связывали, где женщинам объясняли, какой формы нужна ткань на парус. В сумерках мальчик облазил ещё не доделанный катамаран вдоль и поперёк, знал в нём каждую деталь. Он слышал как нужно поворачивать руль, как управлять парусами — думал, что запросто сможет управлять в одиночку, не зря же мама говорила, что он самых отважный моряк, из тех, что она знает.
Вот он, совсем рядом. И никого из взрослых. Достаточно отвязать пеньковую верёвку от камня, оттолкнуться веслом от берега, повернуть парус и закрепить руль. Джереми знал, как всё это делать, в мечтах он уже много раз отправлялся на лодках и катамаранах в дальние морские путешествия. Никого нет! Нужно решить!
Загорелое тельце почти не выделялось на фоне чёрных камней, только хлопковые трусы белёсым пятном скакали с камня на камень. Не прошло и минуты, как вся стартовая подготовка была выполнена, и Вебстер-младший отправился в своё первое самостоятельное путешествие. Он уже как-то плавал один на лодке, но то было по реке и у него не оказалось весла, так что он не считал тот случай за полноценное путешествие.
Тихонько взвизгивая и подпрыгивая на месте от восторга Джереми смотрел, как нос его корабля, медленно набирая ход, выглянул за скальную гряду. Он в открытом океане! Джереми Вебстер — великий моряк, покоритель морей. Он докажет это всем!
— Джереми, Джереми! — Его заметили с берега. — Вернись сейчас же! Вернись!
Вот ещё, будет он возвращаться. Не подобает покорителю морей сразу же возвращаться, возвращаться не изведав морских глубин, не испытав свою силу и мужество. О чём же он будет рассказывать друзьям, если сейчас вернётся? Вот они уже все вылезли на камни и во все глаза наблюдают за ним, кто с завистью, кто со страхом, кто просто с любопытством. Джереми чувствовал себя героем, хотя и не знал ещё этого слова.
Взрослые на берегу суетились, кричали и бегали. Только один человек спокойно делал своё дело: Вебстер-старший нёс лодку к воде, он знал, что сын сам не вернётся, что его нужно возвращать самому. Не в первый раз вытаскивал он Джереми из самых удивительных мест, куда другим детям и в голову не придёт залезть.
Между тем Вебстер-младший заметил, что характер криков, интонация изменилась, и насторожился. Как-то не так они кричали, не так как должны были по его предположению. Он заметил, что они указывают руками куда-то за его спину. Обернувшись, мальчик похолодел, он понял, в чём дело — надвигался шторм. Вот почему взрослые планировали вытащить катамаран на берег. Надвигался шторм стремительно, волны вдали от берега уже покрылись барашками, а небо с севера стало пугающе чёрным и тьма, не характерная для тропического дня, на глазах захватывала всё новое и новое пространство.
Мальчик испугался, понял, что в этот раз его шалость не удалась, что нужно срочно возвращаться. За свою короткую жизнь он уже много раз испытал, что представляет собой ярость природы. С ней не хочется встречаться даже на суше, не говоря уже о море. Джереми помнил бушующее море, громадные волны и щепки, в которые разлетались прочные лодки, оставленные на берегу.
Казалось бы, он ещё недалеко от берега, знает, как повернуть махину катамарана, но в действительности поворот оказался не так прост. В теории нужно повернуть руль, чтобы судно изменило курс, но ветер крепчал, и у мальчика не хватало сил, чтобы держать парус в правильном положении, руль вырывался из рук — катамаран, легко скользя по волнам, уплывал в открытое море. Отчаяние пыталось захватить, парализовать мальчика, но он вызвал ярость и прогнал от себя ступор — Джереми всегда сражался до последнего, даже если знал, что у него нет никаких шансов.
Родной остров, который Джереми весь облазил тогда же, когда научился ходить, начал скрываться за завесой дождя, шумно предвещающего редкой силы ураган. Течение и ветер начали уносить катамаран с мальчиком на восток в сторону запретных вод, где бурное течение несло всё, что в него попадало, на острые скалы с восточной стороны острова. Там смерть, Джереми знал это отлично — сколько деревянных лодочек с парусами из пальмовых листьев он отправил на смерть в этих камнях. Он оторвал взгляд от непослушного руля и взглянул на остров: центральная гора, вулкан — как говорили взрослые, повернулся к нему той стороной, которой он не хотел видеть. Снова, второй раз за день, настал момент, когда нельзя тянуть с принятием решением. Мальчик сделал то, что слышал из затерянных сказок: покинул корабль, который уже не спасти, чтобы попытаться спастись вплавь самому. Капитан последним покинул обречённое судно.
Такому отличному пловцу, как Джереми Вебстер, проплыть пару сотен метров до берега не представляло сложности. Если бы не волны, захлёстывающие его с головой, мешающие держать глаза открытыми, сбивающие с направления и, главное, заливающие рот и нос. Иногда ему приходилось останавливаться и тянуть голову вверх, чтобы хотя бы немного отдышаться.
Крупные капли дождя создавали плотный шум, забивавший звуки прибоя, мальчик часто терял ориентиры и не мог понять, куда нужно плыть. Волны казались размером с финиковые пальмы, иногда они нависали так, что Джереми боялся, что его накроет окончательно, что он не сможет всплыть, но каждый раз ему это удавалось, хотя силы постепенно оставляли его. Дождь превратился в ливень, стало сложно отличить воду внизу от воды наверху, всё смешалось в голове мальчика.
Сил осталось на десяток метров, потом я пойду ко дну, подумал Джереми, выплывая из очередной волны, два десятка гребков и у меня не останется сил, а я даже не попрощался с мамой.
Вдруг из-за волны появилась рука, схватила мальчика за волосы и потянула вверх. Джереми рукой ударился обо что-то твёрдое и лишь через несколько секунд понял, что это борт лодки, а отец кричит ему, чтобы он забирался на борт. Замёрзший до дрожи, он свернулся клубком на корме лодки и смотрел, как отец одним веслом, мгновенно перекидывая его с борта на борт, борется с бушующим морем, видел, как ходят стальные мышцы под тонкой уже полностью мокрой рубахой, видел в отцовских глазах азарт, тот же искристый огонь, что часто замечали в его собственных глазах.
Джереми потерял счёт времени, не мог понять, сколько минут или часов отец сражался с волнами, вода у него перепуталась с небом, дрожь прошла, но всё ещё было очень холодно. Он не мог найти остров, не понимал, откуда отец знает куда нужно плыть.
— Вычерпывай! — Крик почти заглушил ураган.
— Что? — Из всех сил крикнул мальчик и придвинулся к отцу.
— Воду вычерпывай! Из лодки! — На остатках дыхания ответил отец и снова полностью погрузился в борьбу с ветром, в мощные рывки веслом. Наклонами тела он управлял положением лодки, иногда казалось, что он поднимает, вскидывает лодку на очередную волну.
Только сейчас Джереми заметил, что сидит в глубокой воде — дождь и волны заливали лодку, борта уже с трудом возвышались над водой, ещё чуть-чуть и лодка переполнится, пойдёт ко дну вместе с двумя отважными мужчинами. Чем черпать? Ладонями — смысла получилось мало. В лодке больше ничего нет. Он стащил с себя трусы и с их помощью начал выкидывать воду за борт — дело пошло чуть лучше.
Толчок сбил его с ног, он ударился головой о борт и на мгновение потерял сознание. Лодку выбросило на берег, отец сумел поднять её на волну и заставить вражескую силу перекинуть их через прибрежные скалы на жёсткий, но ровный берег. Спасены! К разбившейся лодке уже бегут люди! Отца хватают под руки и уводят, мальчика берут на руки, кутают в шерстяные платки. У всех на лицах радость, только мама плачет от волнения и постоянно спрашивает Джереми всё ли у него в порядке. Он пытается её успокоить, но говорить получается плохо.
Следующее, что он помнит, это то, как его, всё так же закутанного, положили у костра, а отец, которого отпаивали чем-то запрещённым для детей, мальчик слышал слово «ром», но так и не смог понять, что это за штука такая, отец рассказывает, как всё было. В его речах иногда слышится гордость за сына, хотя он и ругает его. Вебстер-старший видел, как мальчик оценил ситуацию и храбро прыгнул в кипящую пенистую воду.
Всё время рассказа Дедушка сидел рядом и молчал. Чувствовалось, что отец пытается оправдать сына, чтобы его не винили за то, что он угнал и потерял катамаран. Дедушка это заметил.
— Генри, не надо оправдываться. У тебя замечательный сын, очень храбрый, отважный, ловкий и сильный. А мы сделали слишком неповоротливый катамаран, правда? Нам нужен такой, чтобы даже Джереми справился. Хорошо, что мы не успели этому катамарану дать имя, следующий точно назовём Кон-Тики.
Все засмеялись, а мальчик подумал: какое странное имя, совсем не наше, откуда только Дедушка знаете все эти удивительные слова, достаёт их как из сундука. Мальчик успокоился, что его или отца никто не винит в случившемся, и тут же заснул. Мокрая шерсть на нём парила от жара костра, и Джереми заснул в тепле и уюте.
О нём забыли, занятые борьбой со стихией, так что он до самого вечера проспал у костра, и проснулся, когда вокруг огня собрались подростки на очередной урок, на котором Дедушка рассказывал старые истории. Он рассказывал их помногу раз, чтобы каждый запомнил из них как можно больше, он говорил, что это наилучший способ научиться новым словам, расширить свой словарный запас. Что такое «словарный запас» никто не понял, но все побоялись задать вопрос, рассчитывая, что со временем он расскажет и об этом.
— Тогда на Земле ещё не существовало жизни, — неторопливо начал Дедушка, — да, были такие времена, и никаких доказательств не требуется…
Джереми Вебстер старался не дышать, лишь бы его не заметили и не выгнали с урока для старших. Он до безумия хотел послушать этот новую для него историю, как обычно поразительную, невероятную, сказочную.
— Всё просто: в белом скафандре…